431
закаленным молотом, а простой податливой железякой. Искры, ле-
тевшие от ударов — вот, в основном, и все, чего он добивался, ос-
тавляя на твердых валунах жалкие царапины. Иногда, впрочем,
он них откалывался небольшой кусочек и падал на пол, усеянный
шуршавшей крошкой. Технически, Доохил все-таки мог пробить
себе путь, даже продвигаясь столь низкими темпами, если бы не
одно "но". Жирное такое "но", кардинально осложнявшее всю за-
тею. Львиную долю времени он был вынужден разрушать не ка-
мень, а саму Обсцеллу. Ломать все, что хоть как-то ломалось, что-
бы добыть Ц-24 и заправить им реактор. Ведя борьбу за жизнь,
почти все силы Доохил тратил на ее поддержание. Ему требова-
лись воздух, еда, питье, освещение и тепло. Все это, в свою оче-
редь, требовало энергии, которую он и добывал, стирая ладони до
мозолей. Руки, огрубевшие от тяжелого труда, приходилось лечить
в медотсеке, который тоже работал не за спасибо. А еще следовало
спать, ибо живой организм брал свое. Результат был плачевен.
Скрежеща зубами, заливаясь потом, Доохил только тем и занимал-
ся, что добычей Ц-24, а на войну с глухим камнем у него оставался
жалкий час, максимум два. Затем суточный цикл повторялся без
каких-либо изменений.
Так, в бесконечных ударах ломом, прошел год. Затем два. За-
тем они слились в бесконечную череду лет, каждый день из кото-
рых становился идентичен предыдущему. Там не было ни развле-
чений, ни выходных, ибо Доохил просто не мог себе их позволить.
Любое промедление, любая задержка грозили ему смертью. Он бо-
ролся изо всех сил, но он был простым менгиром, а не тем, кем его
считали бывшие клоны. А менгир не мог того, чего он не мог. В
частности, разбить толстенную каменную стену. Да, постепенно
она сдавалась, уступая дюйм за дюймом, однако вместе с ней сда-
вал и разум Доохила. Монотонные операции, выполняемые на
протяжении многих лет, мутили его рассудок. Ударяя в камень, он
уже плохо понимал, зачем это делает, и действовал как робот, по-
ка в его голове вертелись болезненные мысли. Увы, его помраче-
ние сказывалось на производительности, снижая и без того пла-
чевную выработку.
Менгиры жили долго, а медотсек, как-никак, функциониро-
вал. Увы, душевные расстройства он не лечил, а Доохил постепен-
но сходил с ума. Он прошел больше половины пути наружу, преж-
де чем окончательно перестал адекватно воспринимать происхо-
дящее. Бормотание, которое записывал бортовой компьютер, сви-
детельствовало о серьезном умственном расстройстве. Доохил стал
заговариваться. Он давно уже общался с несуществующими пер-
сонажами, однако с некоторых это приняло чрезмерный характер.
