81
нется, а временное заблуждение бесследно исчезнет.
— И когда это произойдет? — беспокоясь за беднягу пациента, ос-
ведомилась Ларуза.
— Трудно сказать, — задумчиво потер подбородок сиреневый
фантом. — Мы сделаем все возможное. Понаблюдаем, проведем
надлежащий курс терапии. А пока пусть хорошенько поспит. Сон
пойдет ему на пользу, а то гляньте, как он таращится на нас полу-
безумными глазами.
Взор у Артура и впрямь оставлял желать лучшего. Нездорово
горящий и блуждающий, он вызывал у медицинского персонала
тревогу и сочувствие. Подлетев к пациенту, одну руку Ларуза по-
ложила ему на лоб, вторую на сердце, а третьей провела по глазам
таким движением, словно смеживала ему веки.
— Спите, — мягко сказала она, произнеся набор совершенно не-
понятных слов.
Совершенно бодрый и донельзя взбудораженный, Артур откро-
венно усомнился в какой-либо пользе от ее манипуляций, но вне-
запно зевнул во весь рот. Дрема навалилась на него мягким, но
увесистым грузом, который подмял его сознание под себя. Зевнув
еще раз, Артур ощутил, как сладко закрываются его глаза, и по-
зволил им сомкнуться. Так, буквально на минутку, чтобы успоко-
иться и перевести дух. В следующее мгновение он уже спал, без-
мятежно посапывая как младенец.
* * *
Артура разбудили голоса. Нарастая, они становились не то
громче, не то ближе, не то все одновременно. Сходя на нет, уже
знакомое чувство блаженной неги сменялось ощущением раздра-
жения и недовольства. Кто? Что? Зачем? Кому там неймется на-
столько, что он испортил такое теплое, удивительное состояние
покоя? Артур все еще не полностью сбросил оковы сна, однако
один глаз приоткрыл, как бы нехотя обводя взглядом комнату. Ка-
залось, ее розоватые стены пришли в движение, хотя и не сдвину-
лись с места. Словно реагируя на состояние пациента, они стали
испускать легкое, едва заметное свечение. Переливаясь и пульси-
руя, оно колыхалось по стенам воздушными бесплотными волна-
ми. Слабое лучение вздымалось и опадало крошечными пиками,
направленными в сторону Артура. Тому вдруг стало гораздо спо-
койнее. Чувство раздражения ушло, а недовольство притупилось.
Голоса становились все громче, однако теперь они не вызывали
отрицательных эмоций, сменившихся флегматичным безразличи-
ем.
