527
этажного здания, ринулся навстречу водной стене.
Сила столкновения была велика. Взрезавшись друг в друга,
волны испустили чудовищный грохот, от которого закладывало
уши на десятки миль окрест. Океанская пучина, вздыбленная вы-
соко над поверхностью, раскололась на миллиарды гремучих ка-
пель, взметнувшихся в атмосферу среди клочьев бешеной пены.
Имей вода более сложную структуру, она непременно бы распа-
лась от чудовищной нагрузки, вызванной лобовым ударом поис-
тине колоссальных масс. Распадаться, однако, было нечему, кроме
самих волн, породивших несусветный, ревущий яростью хаос.
Взрываясь гейзерами и расплескиваясь, вспучиваясь титаниче-
скими бурунами и опрокидываясь наслоенными валами, океан
словно подбросил вверх немалую часть себя, а затем, поколебав-
шись, обратил ее бег от содрогавшегося берега. Цунами, удвоив-
шись в размерах, покатило туда, откуда появилось.
Артур облегченно выдохнул. Сан-Франциско, висевший на
волоске от гибели, был спасен. Его тревога, однако, тут же вско-
лыхнулась снова, когда он вспомнил про трансграничный рубеж.
— Тейя! Как же Тейя?! — воскликнул он, провожая взглядом гро-
хочущую свирепость океана.
По правде говоря, он даже не знал, куда именно пойдет вода —
ударит гребнями в иную планету или же хлынет дальше, остав-
шись в земных просторах. Насколько Артур помнил, простые люди
не видели трансграничный рубеж и не могли самостоятельно его
пересекать, однако о природных материях чародеи как-то не упо-
минали.
— Все произойдет как обычно, — успокоил его Бестерджес.
Прекратив колдовать, он созерцал, блестя глазами, плоды своего
могущества.
— Вода равномерно распределится между двумя мирами, — пояс-
нил он. — Часть уйдет в Тихий океан и постепенно опадет на его
огромной площади. Другая налетит на берег Тейи, но ее мощь рас-
секут колдовские кристаллы, призванные оберегать его от подоб-
ных бедствий, то есть те самые столбы из голубого горного хруста-
ля. Остальное нейтрализуют декадоры.
Как бы в подтверждение этих слов раскатистый рокот вод
начал стихать. Оседая, гигантский вал словно усыхал, разделяясь
между океанами двух планет. Его ярость быстро шла на убыль.
Темные воды, будто отражавшие безлунную ночь, светлели и ус-
покаивались. Их пена уже не брызгала хлопьями бешенства, а
привычно вскипала пузырьками, обильными, но не преисполнен-
ными жажды разрушений. И лишь у берега Сан-Франциско, вели-
чественно раскалываясь о камни, гремели волны трансграничного
