11
Задумчиво шевеля седыми бровями — такими же седыми,
как короткие, но все еще густые волосы на голове, — и изредка ог-
лаживая гладко выбритое морщинистое лицо, старик зачитался
так, что забыл про лежавшую рядом сутану. Впрочем, он мог по-
зволить себе не спешить. Кирха была закрыта, а первые прихожа-
не появятся не раньше восьми утра. Стрелки же на старинных на-
стенных часах показывали без четверти семь, поэтому старик
спокойно и неторопливо перелистывал страницы книги, обдумы-
вая какие-то свои мысли. За окном постепенно светало — с восто-
ка катился летний рассвет, отчего тени, отбрасываемые зажжен-
ным канделябром, потихоньку бледнели. Кирха, разумеется, была
оснащена электричеством, однако старик предпочитал обходиться
свечами. Свечи он покупал за свой счет — негоже удовлетворять
собственные прихоти пользуясь и без того небогатым церковным
бюджетом. Со свечами ему было как-то… умиротвореннее. Элек-
трические лампы словно разрушали сокрытые в книгах таинства.
Срывали налет старины и нивелировали все духовные помыслы,
обедняя их и делая такими же бледными, как те тени, что сейчас
исчезали в наступлении зари. Старик был никоим образом не про-
тив прогресса. Скорее наоборот — он всячески его приветствовал,
но — в разумных пределах, и уж точно не за счет забвения про-
шлого и всего, что оно хранило. А хранило оно много. Старик изу-
чал его почти всю свою жизнь и прекрасно понимал — за те не-
многие годы, что еще остались на его долю, он не успеет вникнуть
даже в малую толику. Ибо чем больше мы узнаем, тем больше по-
нимаем, насколько мизерны наши познания. Полностью погру-
женный в свои мысли, старик, тем не менее, не ушел от реально-
сти. Именно поэтому он отчетливо расслышал тихий звук, донес-
шийся откуда-то из кирхи. Несмотря на преклонные годы, старик
сохранил отличный слух, в отличие от изрядно пошатнувшегося
зрения. Оторвав взор от гравюры, изображавшей какую-то жут-
коватую сцену, он глянул в направлении двери, выходившей из
притвора. Тихий шум повторился, на сей раз став явно ближе.
Кажется, это откуда-то из нефа. Положив на страницы закладку в
виде расшитой полоски ткани, старик обогнул стол и двинулся в
направлении этого шума, в природе которого он уже не сомневал-
ся. Это был звук чьих-то крадущихся шагов. Старик не боялся. Че-
го ему в его-то годы бояться, да еще во вверенной ему кирхе? Че-
му быть, того не миновать. Уж он-то слишком хорошо это знает.
Бесшумно поднявшись на три ступеньки, старик толкнул ладонью
дверь, отделявшую притвор от поперечного нефа, и нос к носу
столкнулся с каким-то человеком. От неожиданности последний
отпрянул, сделав резкий шаг назад. Отпрянул и старик, но не от
