98
щали шелковистую траву, сотканную из чистой энергии. Ее глаза,
внимательно смотревшие на Дину, параллельно видели как запол-
няются закрома цитадели Таунсторма. Принцесса внимала фее,
рассказывавшей увлекательные вещи, и одновременно слышала
Повелителя Крови, совещавшегося с тем, кто являлся в Оке. Здесь,
в краю света Великого Архипелага, жизнь шла своим чередом, и
речи Дин'Юлемионы захватывали воображение. Там, за тысячи
миль к востоку, сгущалась тьма, грозившая исторгнуть лютый
всепоглощающий огонь. Илиана, слушая наставницу, непроиз-
вольно силилась ее прервать, хотя такое желание на фоне откры-
вавшихся тайн выглядело настоящим кощунством. Увы, у нее ни-
чего не получалось, да и не могло получиться. Услышав эхо, уже
невозможно изменить породивший его звук. Свет, дошедший до
нас из глубины космоса, кажется живым и способен многое пове-
дать об испустившей его звезде. Он и есть живой — настоящий,
всамделишный, существующий здесь и сейчас, — вот только сама
звезда исчезла давным-давно. Докричаться до Дины упорно не
выходило, хотя казалось бы вот она — только протяни руку. Прин-
цесса порой и протягивала, норовя схватить проворную фею, од-
нако та обычно ускользала. Но иногда и позволяла девочке преус-
петь. Тогда дело, как правило, заканчивалось объятиями, когда
Илиана крепко стискивала обожаемую подружку, прижимая ее к
груди. Похоже, фее это нравилось ничуть не меньше, и обоюдная
волна искренней привязанности наполняла все восторженное су-
щество Принцессы Крови. Все страхи, все тревоги отступали. Ос-
тавалась лишь чистая любовь, которую она испытывала к Дине и
получила шанс пережить ее вновь. В такие моменты мрачные те-
ни растворялись. Не было больше ни призрака Таунсторма, начи-
нявшего прекрасный и ничего не подозревавший Руандаль ужас-
ной смесью, ни того существа в Оке, готовившегося привести в
исполнение свой коварный план.
Как бы странно это ни звучало, приливы трепетного востор-
га, позволявшие вновь испытать самые дорогие эмоции, таили в
себе подлинную опасность, в отличие от готовившегося зла. Зло
уже не причинит вреда, зато желание снова и снова окунаться в
чудесные впечатления чревато серьезными последствиями. Но как
же трудно устоять перед материнскими объятиями, потерянными
навсегда и одновременно такими доступными! Как же нелегко от-
казаться от хрустального смеха Дины, от ее задорных шалостей и
светлой улыбки! И даже суровый император предстает в глазах
дочери совсем другим человеком. Не таким, каким он кажется
всему миру, а заботливым, любящим отцом, желающим ей только
добра и счастья. Неужели вот так запросто можно отринуть воз-
