407
рется восвояси и война прекратится сама собой. Понятное дело
что на откровенное самоубийство девушку никто посылать бы не
стал, но возможный риск посчитали бы вполне оправданным. Ме-
жду тем, такой, казалось, простой и эффективный выход имел
немало подводных камней, суливших крайне тяжелые последст-
вия. Оставшись без ад-Сейдина, новая Империя тут же погрузится
в хаос. Все сателлиты Великого хана, воспользовавшись образо-
вавшимся вакуумом во власти, начнут тянуть одеяло на себя и
немедленно перегрызутся. Поднимут голову силы сопротивления,
выступающие за прежнюю независимость или свергнутых прави-
телей. Даже в самих Железных землях начнется борьба за власть.
Весь юг, от края до края, окажется брошен в пучину такой
страшной гражданской войны, что о мире и процветании придет-
ся надолго забыть. Нынешняя стабильность пойдет прахом, и на
руинах не успевшей родиться Империи еще долго будут пылать
жаркие пожарища. Города, разрушенные до основания, миллионы
людей, оставшихся без крова, рухнувшая экономика, неурожай и
голод, несметное число погибших в неистовой и бессмысленной
войне, грозящей затянуться на долгие годы, если не десятилетия —
вот что последует за внезапным устранением ад-Сейдина. Это за-
тронет даже Север. Он действительно освободится от легионов
Красной саламандры, но лишится множества устоявшихся связей
с соседями, торговых путей, товаров и связанной с ними промыш-
ленности. Катастрофа, разверзшаяся у его границ, станет посто-
янно давать себя знать отголосками в виде беженцев, смуты и
эпидемий. Горы трупов и всеобщее обнищание неизменно породят
множество болезней, в условиях неразберихи и безвластия быстро
распространяемых повсеместно. Прекратив войну, Север де-
факто останется в ее состоянии, вынужденный наглухо перекрыть
все внешние границы со всеми вытекающими последствиями.
Некоторым, возможно, прогноз Илианы покажется слишком
мрачным и далеким от действительности. Что хуже, они, чего доб-
рого, согласятся на такое развитие событий, поскольку Север все
же пострадает не слишком сильно, а южане уж пусть сами рас-
плачиваются за свои амбиции. Илиана, однако, не возьмет на себя
ответственность даже за часть описанных ей ужасов, а таковая
однозначно последует, если общая картина все-таки не станет
столь удручающей. Фигурально выражаясь, она не готова запла-
тить жизнями десяти миллионов за благополучие пятисот тысяч, а
ведь на карту поставлены цифры совсем другого порядка. Изба-
вить от беды одних, чтобы принести неисчислимые беды и стра-
дания множеству других — это плохая идея, и Илиана категориче-
ски отказывается в ней участвовать. В итоге, как бы ни парадок-
