81
рушению тайны, в которой мы держим свои дела.
— Что было после того, как меня привезли сюда и сунули в под
вал? — спросил Шосс.
— Ничего особенного. Я отправил курьера с изложением обстоя
тельств дела касательно изумруда и тебя. Должны были прийти
какие то указания.
— Ну вот они и пришли, — усмехнулся Шосс. — Я думаю, учиты
вая оперативность, вашего курьера перехватили. Кто то вас "вел"
прямо от замка Гензенау, и "вел" серьезно.
— Это невозможно! — воскликнул брат Антоний.
— Почему же, — поднял бровь Шосс.
— Никто не знал. Дела такого рода ведутся в строжайшей секрет
ности.
— И какой вывод? — невозмутимо спросил Шосс.
Монах подумал, потом пожал плечами.
— У вас, святой отец, завелся шпион, — сказал Шосс тоном, кото
рым учитель обычно внушает прописные истины несмышленому
юнцу.
Лицо брата Антония выразило откровенное возмущение.
— Да как ты смеешь говорить подобное? Ты даже не имеешь ни
малейшего представления, о каких людях говоришь, как и о самом
устройстве дела.
— Именно поэтому мне и легче сделать такой вывод, — заметил
Шосс. — Потому что мои глаза не застилает слепая вера в предан
ность соратников и глубокое убеждение, что секретность постав
лена на высочайшем и непогрешимом уровне. Печать им кто, Гос
подь Бог подсказал? Вкупе с именами и подозрительной осведом
ленностью о камушке.
Монах нахмурился. Его и самого в душе мучила похожая мысль, в
которой он себе никак не хотел признаваться. Но этот Шарль у не
го тем более не вызывал такого доверия, чтобы его слова могли
серьезно убедить монаха.
— Ты то сам вообще кто такой? — мрачно произнес он, присталь
но уставившись на собеседника.
Шосс поперхнулся вином.
— Опять начинается, — усмехнулся он, вытирая капли вина с под
бородка.
— А ты как думал?
— Давайте так, святой отец. Скажите мне сначала, какие планы у
вас на мой счет.
— Не могу быть до конца откровенным, так как многое зависит от
твоей личности, — заметил брат Антоний.
Шосс забарабанил пальцами по столу. Пожалуй, так они будут топ
