94
кукла. Правая нога Алины ударила в один из стульев, и тяжелый
дубовый стул разлетелся в щепки, словно яичная скорлупа. При
виде этого Шосс совершенно опешил, однако быстро взял себя в
руки и что есть силы навалился на бьющиеся в судороге, налив
шиеся какой то неестественной озверелой силой ноги Алины. Дос
таточно быстро он понял, что его железной хватки явно недоста
точно для того, чтобы удержать, казалось бы, тонкие ножки хруп
кой и болезненной девушки. Если бы не подоспевший вовремя
брат графа, Шосс рисковал отправиться вслед за ним. Вдвоем они
кое как сдерживали неукротимое бешенство неожиданно вы
рвавшейся на волю болезни. Сын Рауля де Гензенау со своей же
ной и теткой графа из последних сил удерживали руки и плечи
Алины.
— Держите, это скоро кончится! — умоляюще крикнул граф.
Но припадок и не думал заканчиваться. Алина впала в настоящее
буйство. Заливая платье пеной и кровью из прокушенного языка,
она испускала глухое рычание, перемежая его яростными вопля
ми, в которых сквозило неукротимое бешенство и какая то поис
тине звериная злоба. Силы держащих ее людей были на исходе.
Рядом возник Бурвиль. Он склонился над головой Алины и влил ей
в рот какую то красноватую жидкость из маленькой стеклянной
бутылочки. Жидкость потекла по вгрызающимся в обломок трости
зубам Алины и заструилась по распухшему языку прямо в глотку.
Через небольшой промежуток времени, показавшийся вечностью,
бешеные судороги Алины стали ослабевать. Еще через несколько
минут ее тело начало расслабляться и вскоре окончательно успо
коилось. Лишь легкие подрагивания конечностей продолжали бес
покоить это хрупкое и казавшееся теперь почти безжизненным
тело молодой женщины.
— Рауль, бегом в мою комнату за ключом! — скомандовал граф. —
Арман, Жанна, приготовьте все необходимое. Тетушка, вы знаете,
что делать…
Брат графа со всех ног бросился вон. Следом устремились все ос
тальные члены семьи. Остались сам граф, дворецкий и Шосс.
— Шарль, я вижу, вы самый сильный среди нас. Подержите моей
дочери голову и плечи, а я оботру ее, — сказал граф Шоссу.
Шосс вопросительно посмотрел на него.
— На всякий случай, — добавил граф.
Бурвиль выпрямился и перевел дух. Его лицо горестно сморщилось
и разом стало старше на добрый десяток лет. Пока Шосс аккурат
но придерживал голову и плечи Алины, граф смочил свой шелко
вый платок водой и принялся стирать с лица и платья дочери пу
