93
нуться и принять вид человека, спешащего мимо по своим делам,
когда за дверью застучали шаги, створки с грохотом распахну
лись, и на пороге возник Бурвиль. Маленький человечек тяжело
дышал, его лицо раскраснелось, а с лысины градом тек пот. Он
бросился к лестнице, но, увидев проходящего мимо Шосса, рва
нулся к нему и отчаянно вцепился в его камзол.
— Шарль, прошу вас, помогите! — крикнул он.
— Что случилось? — с совершенно искренним беспокойством
спросил Шосс.
— У виконтессы приступ! Бегите в столовую, там вам скажут, что
делать, — Бурвиль настойчиво потянул Шосса к дверям. — А я за
снадобьем!
Увидев, что Шарль Шосс двинулся в указанном направлении, дво
рецкий стремглав побежал дальше. Шосс влетел в графскую столо
вую.
Алина в сильнейших судорогах билась на полу. Брат графа и
женщины пытались удерживать ее, пляшущие в дьявольском тан
це руки и ноги, а граф, подложив под голову дочери сорванный с
себя бархатный камзол, силился разжать ей рот, чтобы всунуть
между стиснутыми до хруста зубами часть сломанной о колено де
ревянной теткиной трости. Услышав шаги, он обернулся и увидел
приближающегося Шосса.
— Шарль, помогите! — крикнул он.
— Что мне делать? — спросил Шосс, втискиваясь в общую свалку
и опускаясь на колени возле головы Алины.
— Я разожму ей зубы, а вы вставьте туда эту деревяшку.
Лицо молодой женщины было ужасным. Оно посинело, глаза зака
тились и бешено вращались под складками век. Изо рта пошла
пена, голова рывками дергалась вверх вниз. Если бы не вовремя
подсунутый графом камзол, она, вполне возможно, раскроила бы
себе череп. Шосс схватил кусок трости. Граф нечеловеческим уси
лием разомкнул белоснежные и острые зубы дочери, и Шосс ловко
вставил ей в рот деревяшку. Граф ослабил хватку, и зубы Алины
немедленно погрузились в отполированное черное дерево.
— Теперь держите ей ноги! — крикнул граф. — Помогите моему
брату, а я буду следить, чтобы она не задохнулась.
Это было весьма кстати. Едва Шосс придвинулся к не отличавше
муся излишним весом Раулю, брату графа, отчаянно старавшему
ся удержать ноги Алины, как та вдруг испустила низкий, рокочу
щий рев, от которого кровь стыла в жилах. Ее ноги резко согну
лись в коленях, затем распрямились с мощью спущенной арбалет
ной пружины. Рауль де Гензенау отлетел в сторону, как тряпичная
