112
ступили бы с опасным преступником или с сумасшедшим, стре
мясь перекрыть все возможные пути для побега, оставив лишь
один, и то только в том случае, если не собирались замуровать уз
ника заживо. А может, здесь и случилось нечто подобное? Все
равно не вяжется с первой, закрытой изнутри дверью.
Ладно, черт с ними, с этими дверями. Еще немного — и он
окажется внутри. Что бы там ни было, это в любом случае завер
шит его похождения в этом замке. Хотя, если он не найдет ника
ких свидетельств того, что именовалось Наследием, то, признать
ся, это будет один из тех редких случаев, когда ему не удавалось
полностью выполнить поставленную задачу. И, как бы ему ни бы
ло досадно, придется признать, что святые отцы умеют прятать
свои тайны весьма неплохо. Но, черт побери! Как не хотелось бы,
чтобы посуленная Клаусом награда уплыла из рук! Хотя сам по се
бе изумруд уже бесценная добыча. А Наследие… Имея на руках
"Волчий глаз", возможно, будет проще понять, что же это за На
следие такое. В крайнем случае, как вариант, можно было бы при
гласить самого графа в этот уютный склеп, из которого не доно
сится ни единого звука, даже если вопить во весь голос. Кстати
сказать, очень полезное качество, особенно если задать графу
Бриану ряд вопросов касательно искомого Наследия при помощи
разного рода подручных инструментов навроде раскаленных кле
щей. Граф, правда, может оказаться человеком несговорчивым,
пребывающим в плену дурацких убеждений насчет дворянской
чести и благородства, но в таком случае можно будет пригласить
приболевшую Алину составить им компанию. Тысяча чертей! Граф
не производил впечатление настолько черствого человека, чтобы,
не моргнув глазом, выдержать мучения единственной больной до
чери. Но все это — крайние методы. На случай, если там, внизу,
тоже ничего не удастся обнаружить. Тогда — возможно, хотя
обычно это не в его стиле… Но Шосс каким то шестым чувством
ощущал, что то, к чему он стремится, уже совсем рядом.
Он снова вытер лицо рукавом. Его одежда изрядно намокла
от пота. Шосс чувствовал себя так, словно упал в пруд и только
что вылез на скользкий берег, еще ни капельки не успев обсо
хнуть. Он глянул на черный от копоти рукав. Можно было только
представить, в каком виде сейчас было его лицо. На рукавах обра
зовались многочисленные дырочки, прожженные крошечными
капельками раскаленных брызг. Обувь тоже была не в лучшем ви
де. Немного досталось и штанам. Его особая куртка, сшитая по
специальному заказу, вся напичканная кармашками, прорезями,
креплениями, и хранившая в себе множество предметов его про
