105
щее из под прикрытых век. Бесформенными пятнами чернела ме
бель, узкие полоски бледного серебристого света чуть неполной лу
ны накладывали свой неподвижный отпечаток на пол комнаты от
окна почти до самой двери. В узкой щели под входной дверью
клубилось что то молочно белое. В комнату стала вползать при
зрачная, словно дымящаяся поземка. Она втекала внутрь, плотная
и непроглядная, словно туман глубокого оврага, будто бы чья то
всесильная рука вливала, словно из сосуда, содержимое земной
расселины прямо внутрь жилища. Скоро клубящаяся молочная пе
лена покрыла весь пол комнаты, плескаясь многочисленными ма
ленькими волнами, как варево в котле ведьмы. Шосс, не в силах
двинуть ни единым членом от сковавшего его холода, как заворо
женный, наблюдал за этой мистической пляской.
В комнате кто то был. Все еще не видимое взору, отчетливо и
гнетуще ощущалось чье то присутствие. Шоссу показалось, что
темных пятен в комнате стало больше. Но нет, не показалось — на
фоне входной двери и вправду замаячило что то, чего раньше не
было. Это что то медленно приближалось, вырастая в размерах,
беззвучно скользя по стелющейся, белой, как саван мертвеца,
дымке тумана. Приближалось прямо к нему. Смутные очертания
все более обретали форму. Ближе, ближе, ближе… Нечто вступило
в полосу лунного света, льющегося из окна, и Шосс почувствовал,
как волосы зашевелились у него на голове.
Рядом с его кроватью стоял Леонард. Обгоревшая плоть сви
сала черными ломтями, обнажая язвящееся, бордово красное мя
со. Один глаз глядел на него недвижно из черного провала глазни
цы с сожженными веками. Другой наполовину выпал на то, что
осталось от лица, но каким то непостижимым образом также ус
тавился прямо в лежавшего Шосса. Вместо носа была рваная за
пекшаяся яма. На шее вспучились следы рубцов от удавки, опоя
сывая багровое горелое мясо с лохмотьями кожи тонкими фиоле
товыми полосами. Сквозь почти сгоревшую одежду, бесформенно
налипшую на искореженную, вздувшуюся плоть, зияла белизна
ребер. Казалось, мертвец все еще дымится от опалившего его жа
ра.
Во рту у Шосса было суше, чем в африканской пустыне. Язык
присох к гортани. Покойник недвижно стоял и молча смотрел на
него. Наконец, он медленно поднял правую руку с торчащим из
нее локтевым суставом, вперил указующий костлявый перст со
свисающими ошметками кожи в Шосса и медленно, перемежая
слова хрипами и шипящим свистом, произнес:
— Ты найдешь то, что ищешь. Дорогой мертвецов ты достигнешь
