40
сомнения, несколько воспрянул духом. Понимая, что дело дрянь,
он принялся изворачиваться, как мог. Лоринна пришла к выводу,
что если рыжий приказчик обрабатывал клиентов хотя бы в поло-
вину того энтузиазма, который он проявил, пытаясь убедить куп-
ца в своей невиновности, то сей молодчик был действительно цен-
ным приобретением для торгового дела. Борк заливался соловьем,
и делал это настолько красноречиво, ловко манипулируя фактами
и трактуя их в свою пользу, что невооруженным глазом стали за-
метны все более явные сомнения не только на лице мистера
Крошби, но и кое-кого из слуг. "Черт побери, этот гаденыш Борк,
чего доброго, еще сумеет отвертеться!" — гневно подумала Лорин-
на. В иных обстоятельствах ей было бы совершенно безразлично,
тем более что ее собственная жизнь отнюдь не была преисполнена
добродетелей, но в этот раз ее планам чуть не пришел конец. А
при наихудшем развитии событий могла пострадать и собствен-
ная шкура, а в таких случаях Лоринна проявляла мстительные
черты своего характера. И, если бы не молодая женщина, приказ-
чику почти наверняка удалось бы всех уболтать хотя бы настоль-
ко, чтобы он смог смыться куда подальше при первом же удобном
случае. Все больше сердясь на убедительную, хотя бы и не для нее,
болтовню Борка, Лоринна предприняла попытку припереть лжеца
к стене указаниями на некоторые нестыковочки в ходе дела. В
том числе и про невероятно подозрительную осведомленность раз-
бойников, и про слова, которые бросил главарь незадолго до того,
как Лоринна научила его не совать лапы куда не следует, и про
прочие мелочи, включая историю с часами. Причем она воочию в
очередной раз убедилась, что казавшееся очевидным ей находило
явное непонимание у других. Кляня людскую тупость, она все
больше раздражалась, будучи вынуждена доказывать то, что до-
казательств для мало-мальски разумного человека не требовало
вовсе. Борк изворачивался просто мастерски, но хотя его слова,
на взгляд Лоринны, красноречиво свидетельствовали против него,
остальные почему-то ее мнения не разделяли. Приказчик же, видя,
что словесное поле боя вполне может остаться за ним, явно при-
ободрился и даже начал улыбаться, словно втолковывал неразум-
ным детям прописные истины. Слуги его давно отпустили, сбитые
с толку потоками искусной лжи, и теперь Борк сопровождал свои
слова красноречивой жестикуляцией и едва ли не театральными
жестами оскорбленной невинности.
— Что ж, разберемся в городе, — наконец с некоторой усталостью
произнес мистер Крошби. — Сейчас надо заняться другими дела-
ми, ибо вот-вот стемнеет.
Несмотря на то, что его слова содержали вполне разумное зерно,
