259
имела гуманоидный облик, но облик выточенной из дуба статуи.
Характерные разводы покрывали ее всю, причем как лицо, так и
одежду. И она не утратила боеспособности, несмотря на уничто-
женные корни. Она выбросила их снова, на сей раз в великом
множестве — из плечей, боков, бедер, всей длины ног и даже нос-
ков обуви. Предполагая столкновение со щитом, корни полетели
не напрямую. Они изогнулись по окружности, как бы огибая Дио-
неллу разом со всех сторон. Возможно, в ответ та наколдовала бы
сферу или опять переместилась, но это осталось неизвестным. Ис-
пуская глухое рычание, детектива сбила партера. Черная, как
ночь, громадная кошка свалила ее на пол и принялась кромсать
острейшими когтями.
Как оказалось, Вермина умела превращаться не только в без-
обидных зверюшек. Поверженная на пол, детектив бешено сопро-
тивлялась, а ее корни, так и не достигшие Дионеллы, извивались
словно щупальца спрута. Стараясь стряхнуть Вермину, они стега-
ли ее так и эдак, но безуспешно. Черная пантера свирепо терзала
ведьму, оставляя глубокие раны. Кровь не текла, и куски мяса не
падали на пол, как не падали и клочья выдранной одежды. Вместо
них вокруг разлетались фрагменты серой плоти. Утрачивая ми-
микрирование, они принимали свой истинный вид и шлепались
бесформенным пластилином.
Увы, одной молнии офицеру Уайли оказалось недостаточно.
Она заставила его сменить облик, но не вывела из строя. Теперь
офицер не походил на полицейского, поскольку маскировка ведь-
мы нарушилась. Щетинистые бугорки больше не воспроизводили
ни мундир, ни вообще человеческую внешность. Артур, однако, не
увидел прежнего чудовища, встреченного им в больнице. До сих
пор он полагал, что в своей истинной сути все ведьмы выглядят
одинаково. Это было заблуждение. Ему не случайно говорили, что
они перестраивают тело по собственному усмотрению. Если они и
обладали какой-то подлинной, исходной формой, никто не знал,
какой именно.
Офицер Уайли, которого Артур машинально продолжал так
называть, походил на голема, только слепленного не из грязи, а
неопределенной волнующейся массы. Голем имел антропоморф-
ные очертания, но быстро преображался, словно никак не мог ре-
шить, какой облик ему принять. Тут же стало ясно, почему. Его
фигура растроилась. Вместо одного "пластилинового" человека по-
явилось сразу три. Один выглядел как лишенная шерсти горилла,
если не считать отсутствия ноздрей и вообще морды. Другой отда-
ленно напоминал помесь улитки и ежа, то есть свернулся круглой
спиралью и ощетинился колючками. Третий растекся в лужу, но
