450
гура озарилась мягким сиянием. Таким же сиянием налилось все
его тело, плавно увеличившееся в размерах. Теперь напротив Нок-
тикорума стоял воин будто сотканный из чистого света. И за спи-
ной у этого воина поднялись белоснежные крылья.
— Люмеанин! — произнес пораженный архидемон, невольно опус-
кая пылающий меч.
Поражен был не только он. Ведьмы, чародейки, Бэйл и Ювион
прекратили отчаянные попытки выбраться и вытаращились на
светившуюся фигуру того, кого знали как верного стража импе-
ратрицы. Илиана остолбенела, не в силах пошевелиться от охва-
тившего ее трепета. Фея на ее руках, немедленно придя в себя,
крепко сжала воспитанницу дрогнувшими пальчиками.
— Дай нам пройти, векстр! — в голосе того, кто называл себя Уль-
мом, зазвенела сталь.
— Ни за что! — прорычал, опомнившись, архидемон. — Я пришел
за Принцессой Крови, и я ее получу!
— Нет! — отрезал сияющий воин. — Этого не будет! Или ты уй-
дешь сам, или я заставлю тебя уйти!
Ноктикорума обуяла безудержная ярость. Огонь охватил его гре-
мучим шквалом. Меч превратился в пламенный вихрь. Взмахнув
им вновь, он принялся наносить удар за ударом.
Свидетели этой невероятной сцены потеряли дар речи. Архи-
демон и светящийся воин вроде бы стояли друг напротив друга, и
при этом их здесь не было. Вокруг обоих расстилалась бескрайняя
черная бездна, усыпанная звездами, галактиками и туманности.
Ноктикорум, объятый огнем, обрушивал свой адский клинок на
извечного противника. Тот небрежно парировал его выпады, каж-
дый из который раскатывался волновыми вспышками по всей га-
лактике. Архидемон налетал, набрасывался, рубил с величайшим
остервенением. Светящийся воин, чуть расставив крылья, уве-
ренно останавливал его заходившееся огнем оружие, а его собст-
венное мало-помалу начинало озаряться белым сиянием. И вот
уже в руках у воина не меч, а сгусток чистого, первозданного све-
та в форме клинка. Его движение прочерчивалось в космосе млеч-
ным путем, оставляя шлейф сродни тому, что тянутся за комета-
ми. Этот клинок света, скрещиваясь с демоническим пламенем,
начинал его гасить, развеивая клочьями по окружающему про-
странству. Архидемон удвоил напор, силясь превозмочь ненавист-
ного врага, а воин лишь становился ярче, как становился ярче и
его меч. Ярость исчадия преисподней была неутолима, питаясь
лютой ненавистью. Ноктикорум исторгал потоки пламени, надеясь
достать светившуюся фигуру, обрушивал на нее всю мощь своего
экспфернума. Сотворенные им метеориты, способные распылить
