157
общины и вместе с тем практически не принимает участия в ее
жизни. К тому же Сирелину считали несколько легкомысленной
для того, чтобы поручить ей воспитание будущих чародеек. Ара-
дора, наставница Сирелины, относилась к своей своенравной по-
допечной вполне благосклонно, но считала, что ей еще рановато
брать на себя ответственность за судьбы будущих поколений.
Сирелина застала наставницу за изучением каких-то пыль-
ных фолиантов, которые таскала туда-сюда не слишком-то до-
вольная таким занятием горгулья. Впрочем, сидеть сутками на-
пролет на обветренном карнизе ей улыбалось гораздо меньше, а
посему она терпеливо переносила выпавшую на ее долю работен-
ку, стараясь вздыхать и фыркать не особенно громко. При виде
вошедшей Сирелины она в качестве приветствия махнула хвостом
и ретировалась, рассчитывая наконец-то воспользоваться подхо-
дящим моментом и размять крылья на свободе, благо что солнце
уже скрылось. Горгульи в обители, в отличие от своих городских
неживых копий, отнюдь не выглядели уродливыми, поскольку ча-
родейки любили эстетичный вид, и даже обладали вполне сносным
характером. Не без определенной доли сварливости, разумеется,
обыкновенно присущей этим существам, и частички заложенной
самой природой вредности. Однако хозяйкам свой норов они ста-
рались не показывать, а те в свою очередь ценили их за выносли-
вость и полезные свойства. Дозорные, например, из них выходили
просто отличные, да и под рукой всегда удобно иметь кого-нибудь
для повседневных нужд, не требующего дополнительного ухода.
Многие дорого бы дали за возможность заполучить в свои руки ле-
тучий отряд, не боящийся ни стрел, ни копий и способный проле-
тать большие расстояния, атакуя врагов с воздуха.
— Здравствуй, Арадора, — почтительно склонила голову Сирелина,
подойдя к поднявшейся ей навстречу наставнице.
Старшей чародейке на вид можно было дать лет сорок с неболь-
шим, хотя стоило лишь немного присмотреться к ее взгляду дабы
заподозрить, что ей гораздо, гораздо больше. Чуть тронутые седи-
ной черные волосы, убранные под серебряный венец, спускались
почти до самого пояса густым хвостом, куда были вплетены пер-
ламутровые нитки жемчуга. Левое запястье женщины украшал
изящный белый браслет с крупным изумрудом, идущим в тон к
длинному зеленому платью из тончайшего шелка. На среднем
пальце правой руки огнем горел крупный бриллиантовый перстень
— знак занимаемого положения. Ее кожа была еще белее чем у
вошедшей женщины, словно носила на себе отпечаток покрывав-
ших возвышавшуюся над обителью вершину вечных снегов.
— Здравствуй, Сирелина, — приветливо улыбнулась наставница
