96
точкой, — собраны сведения касающиеся Сулеймана. Думаю, тебе
надо ознакомиться с ними. Тогда, возможно, мое предложение не
покажется тебе странным или невыполнимым.
Шосс собрался было тут же схватить бумаги, но монах остановил
его руку.
— В моем кабинете. После того, как закончим ужин, — спокойно
сказал он. — Сейчас я просто хотел убедиться, что в тебе все так
же горит деятельность.
После ужина, пока монах, сидя в глубоком кресле о чем то
сосредоточенно размышлял над разложенными бумагами, Шосс
жадно прочитал отданные ему документы. Из них он почерпнул
для себя кое что касательно того могучего сарацина, битву с кото
рым столь тщательно описал первый граф де Гензенау в своем по
слании к потомкам, которое Шосс прочитал прямо перед тем, как
ему открылась жуткая тайна Наследия.
Сулейман ибн Ахмед, потомок эмиров Дамаска династии Бу
ридов, был человеком несомненно благородным, но излишне горя
чим, склонным ко всяким опасным авантюрам. В силу своего про
исхождения он не был прямым потомком правящей династии, но
тем не менее состоял с ней в родстве, и принимал близко к сердцу
события тех последних лет, свидетелем которых он становился.
Должно быть, когда в его руки попал папирус, повествующий о
некоем могущественном драгоценном камне "Волчье око", он заго
релся идеей отыскать его в том числе и для того, чтобы вернуть
династии Буридов авторитет и могущество над эмиратом, кото
рые та стремительно утрачивала. Сулейман был человеком могуче
го телосложения, умелым и опытным воином. Не чужды ему были
власть и честолюбие. Он хотел не просто занять достойное место
во дворце эмира, но и своим личным вкладом укрепить, и может
быть даже расширить, влияние семьи. Видеть, как династия утра
чивает свое былое влияние ему было очень тяжело, и, узнав о
"Волчьем оке", он стал просто одержим идеей отыскать его. Он
словно уже видел, как обретает благодаря ему могущество, кото
рое собирался немедленно применить на деле на благо своей родне
и эмирату. А там, кто знает, быть может и он когда нибудь ока
жется в его главе — в истории бывали и не такие прецеденты. К
сожалению для Сулеймана, папирус слишком сильно искажал под
линный смысл сокрытого в далекой гробнице, выдав могучее про
клятие, падающее на владельца камня, с силой, которой должен
был наделяться сам владелец камня. Никому не ведомо, случайно
или намеренно были сделаны эти искажения. Быть может, кто то
могущественный, не от мира всего, вмешался в ход истории, не
желая, чтобы "Волчье око" осталось навеки погребенным в толще
