35
поворачиваемый ключ, и дверь распахнулась. Шосс невольно на
прягся, ожидая увидеть визитеров. Но перед его глазами снова
предстал брат Антоний с ярко светившим канделябром. Едва он
вошел внутрь, как дверь снова закрылась. Шосс молча сидел в
своей груде соломы и ждал, пока монах не торопясь подошел к
нему и не остановился напротив. Свет ярко озарял и монаха, и
Шосса. Брат Антоний, изучавший прикованного пленника, явст
венно покрутил носом.
— Ничего удивительного, святой отец, — сказал, не выдержав,
Шосс. — Вы бы меня еще дольше продержали спеленатым по ру
кам и ногам. Даже сейчас руки до тела не достают из за этих —
весьма, кстати, увесистых — приспособлений.
Он шевельнул цепями, которые тут же отозвались металлическим
лязгом. На лице монаха отразилось сомнение.
— Свиньи в загоне и то приличнее выглядят. Даже узнику полага
ются хоть какие то минимальные удобства, — продолжил Шосс.
— Возможно, я несколько перестарался, — негромко произнес мо
нах, скорее разговаривая сам с собой.
— Я уж не знаю, что вам от меня нужно, раз вы обращаетесь со
мной, как с беглым каторжником, но, как бы там ни было, мое от
ношение всяко бы улучшилось, приведи я себя в порядок хотя бы
немного.
— Мы к этому еще вернемся, — ответил монах. — Хотя не отри
цаю, ты и впрямь кое в чем нуждаешься.
— Когда это вернемся? — живо спросил Шосс.
— После того, как поговорим, — холодно отрезал брат Антоний. —
Наша беседа началась еще в дороге, но была не особо продуктив
ной. Хотя кое какие выводы я для себя сделал.
Шосс ждал продолжения реплики, а монах, должно быть, хотел ус
лышать что то от пленника. Молчание затянулось.
— Я думал, ты начнешь сыпать вопросами, — заметил, наконец,
брат Антоний.
— Например? — с легкой долей иронии спросил Шосс. — Где я?
Кто вы? Что намереваетесь со мной сделать? Можно подумать, я
получу ответ хоть на один вопрос. Дак чего ради спрашивать?
— Ну, задавать вопросы о своем ближайшем будущем было бы
весьма неглупо, — отметил монах. — Потому что твое будущее, не
буду скрывать, ничего хорошего не сулит. Но в какой именно мере
— зависит исключительно от результатов наших разговоров. А в
остальном ты, в общем то, прав. Но кое что я могу и сказать. Как
ты мог заметить, на мне монашеское одеяние. В отличие от твоего,
оно настоящее. Я — брат Антоний. Можешь так меня и называть.
Находишься ты не в разбойничьем логове, а в заключении у лиц,
