11
— Да ничего особенного, не бойся, — махнул рукой брат Антоний.
— Дворяне любят и экзотических животных, и особо крупные эк
земпляры хищников. Но ты мог бы и догадаться, что чужих людей
этому зверю не часто доводилось видеть. Вот он и не стал с тобой
здороваться. Не важно, кто это был, — к делу не относится. Радуй
ся, что жив остался. Хотя если не выбросишь это из головы, я,
быть может, покажу тебе его на картинке. Тогда точно спать по
ночам перестанешь.
Шосса эта притворная сердитость не ввела бы в заблуждение, да
же если бы он знал гораздо меньше, чем старался показать свято
му отцу. А знал он поболее.
— А эта книга? Ты ее листал? Не испортил?
— Да я до нее толком дотронуться не сумел. Только протянул лапы,
чтобы посмотреть, что за вещица, как тут такое. Может, она и
упала, потом, я ж не помню. Я, похоже, сознание потерял, как
простая баба.
— И все? Больше ничего не помнишь? — в голосе монаха сквозило
ничем не прикрытое недоверие.
— Клянусь! — совершенно искренне ответил Шосс.
— М да…
Брат Антоний насупился и отвернулся к окну. Шосс прокрутил в
голове, все ли он правильно сказал, потом осторожно спросил:
— Святой отец, не могу сказать, что я не рад вас видеть вместо
какого нибудь сержанта стражи или, упаси Боже, кого похуже,
но… А почему я, собственно, вижу вас, да еще скованный канда
лами? Ведь священника мне еще рановато видеть!
Брат Антоний снова повернулся к нему. На его лице было стран
ное выражение, а на губах играла полуулыбка.
— Хороший вопрос, — промолвил он неторопливо.
— Главное, очень своевременный, — добавил он как то по
особому, пристально глядя прямо в глаза Шоссу.
Шосс замолк, удивленный такой переменой выражения лица мо
наха. А тот опять отвернулся к окну и молчал. Шосс какое то вре
мя обождал, потом пошевелился, огласив внутреннее пространство
экипажа звяканьем железа и собственным стоном.
Как то монах совсем не реагировал на его телодвижения и звуки.
— Святой отец, может, вы все таки просветите меня, что проис
ходило с того момента, как я закончил вам рассказывать о том,
что со мной было, и до того момента, как я очнулся у вас на полу?
И, все таки, не поймите меня неправильно, — почему я вижу вас,
а не вооруженную стражу? Вы монах? Какого ордена? Я могу уз
нать, как к вам обращаться?
Брат Антоний все еще безмолвствовал.
