7
ного дурака изображать более не стоит. Он замолчал, и лицо его
посерьезнело. Любопытно, это монах удовлетворенно кивнул или
просто экипаж подпрыгнул на ухабе?
— Итак, кто ты такой? — спустя некоторое время полного молча
ния негромко поинтересовался брат Антоний.
— Я могу назвать любое имя — что от этого изменится? — хмуро
буркнул Шосс.
— Скорее всего, ничего, если ты солжешь. Хотя, как ты понима
ешь, меня интересует не только имя, но и многое другое.
— Я с таким же успехом могу наврать и про все остальное, — за
метил Шосс, вертя в уме парочку из своих давно заготовленных
липовых биографий на все случаи жизни.
— Разумеется. Однако, учитывая обстоятельства дела, ты можешь
здорово прогадать. Твоя ложь поначалу может оказаться удачной,
но со временем приведет тебя к худшим последствиям, чем плохая
правда.
"Ну, смотря сколько времени эта ложь мне выгадает", — подумал
Шосс. Вслух же он сказал:
— Вы так говорите, как будто главными являются мои открове
ния, а вовсе не ваши неизвестные мне планы, которые мои слова
затронут лишь косвенно.
— Как знать, — ответствовал монах, поглаживая четки.
Пока Шосс обдумывал, что же именно сказать в попытке напра
вить диалог с монахом в нужное русло, брат Антоний продолжал
всматриваться в его лицо.
— Я облегчу тебе задачу. Твое истинное имя, если ты не назовешь,
мы узнаем как нибудь сами, когда потребуется. Есть разные воз
можности это сделать. Сейчас я хочу, чтобы ты рассказал мне, за
чем проник в замок Гензенау, и что занесло тебя туда, где ты был
обнаружен.
— А где я был обнаружен? Мне будет гораздо легче ответить на
ваш вопрос, если вы скажете, где меня нашли. Потому что я, при
знаться, кое чего с определенного момента начисто не помню, —
совершенно искренне сказал Шосс.
— В подвале, — сухо ответил монах. — В самом глубоком, надежно
запираемом подвале, где твое появление, мягко говоря, из ряда
вон.
— Ясно, ну что же… — Шосс прикидывал последние «за» и «про
тив». — Я пристроился в замок с целью найти удобное теплое ме
сто. Ждал случая чем нибудь где нибудь поживиться.
Шосс искоса взглянул на монаха. Лицо последнего ничего не вы
ражало.
— Надо сказать, меня не очень прельщала перспектива женитьбы
