61
возле которой присел ненадолго передохнуть. Прислонившись к
ней спиной, он, незаметно для себя, задремал, пока таращился в
зловещую пустоту. Она была кругом, сколько хватало дальнобой-
ности инфракрасного прожектора. Тот выхватывал лишь неров-
ный пол, похожий на пол запущенной пещеры. Усеянный уродли-
выми наростами, его невообразимый слой покрывал какие-то ста-
рые железяки, торчавшие как замшелые сваи во время отлива.
— Терн!.. Терн, чтоб тебя черти драли!.. — пробился в эфире
далекий голос Джины.
Едва уловимая, связь с ней все чаще терялась. Отражаясь откуда
попало, волны бродили по собственной прихоти, то внезапно объ-
являясь, а то надолго исчезая, будто их и не было.
— Да здесь я, здесь, — хрипловато отозвался Терн.
Это был довольно условный ответ. Он понятия не имел, где оказал-
ся, и что собой представляет означенное "здесь".
— Ты что, заснул?! — опешила Джина, заслышав в его интонациях
характерные, давно знакомые нотки.
Им столько раз доводилось делать это вместе, что она отлично зна-
ла, как звучит голос Терна сразу после пробуждения.
— Нет, просто отдыхал. Я в порядке, — соврал тот, прекрасно по-
нимая, что от "порядка" он довольно-таки далеко.
Похоже, настало время стимуляторов. Прибегнув к аптечке,
встроенной непосредственно в гермокостюм, Терн вколол себе
подходящее средство. Довольно легкое, в сравнении с остальными,
оно было достаточно действенным, чтобы сонливость тут же раз-
веялась. Перестав атаковать тихой сапой, она, негодуя, отползла в
пустоту и там затаилась, терпеливо дожидаясь своего часа. Того,
которого лично Терну дожидаться, спустя рукава, явно не стоило.
Подхватив винтовку, стоявшую промеж колен, он двинулся в не-
ведомую глубину.
— Лжец! — снова объявившись в эфире, убежденно заявила
Джина. — Лжецом был, лжецом остался!
Кого он хотел обмануть этим своим "в порядке"?
— Лучше бы я и впрямь остался, — неожиданно буркнул Терн,
припоминая накатившие видения.
— А? — не поняла Джина.
— Там, наверху. Когда у меня еще была возможность отказаться
от этого распрекрасного задания, — пояснил он. — О том, что
здесь станет твориться, речи не заходило.
— Да ты, никак, поумнел! — в голосе Джины послышалась не-
скрываемая ирония. — Что ж, лучше поздно, чем никогда!
— А что, сама ты ни о чем не жалеешь?! — огрызнулся Терн.
Джина запнулась. В эфире прямо-таки ощутилось ее замешатель-
