337
нюдь не присмирела и не превратилась в пай-девочку. Просто она
перестала попадаться.
Исключая похождения Толли, семейная жизнь Граубе процве-
тала. Освальд преуспевал, ценясь как специалист, дети росли и
учились, а будущее казалось светлым и безоблачным. И кто бы мог
подумать, что тучками на этом небосводе станут гонорары, полу-
чаемые супругой, которые становились все больше. Некогда под-
спорье бюджета, со временем они превратились в основной ис-
точник дохода. Похоже, провинциальный театр и впрямь пользо-
вался популярностью, раз его актриса столько зарабатывала. Ос-
вальд и сам мог обеспечить детям будущее, однако теперь на него
не приходилось копить. Анатолию и Бенджамина ждал универси-
тет, с полной суммой на сохранном счету. Их успехи позволяли
надеяться, что за поступлением дело не станет, а финансовая сто-
рона была заведомо улажена. Кроме того, жена почти заработала
на собственный дом. Большой такой дом. Гораздо больше, нежели
тот, на который мог бы рассчитывать супруг.
Осознавая сей факт, Освальд радовался за сына и дочь, од-
нако немного ревновал. Точнее, тогда именно тогда он и стал рев-
новать, впервые познав это специфическое чувство. Прежде он
считался добытчиком, на котором держится финансовое благопо-
лучие семьи, ее кормильцем и главой. При равных доходах он то-
же не стал бы переживать, но новый заработок жены, превосхо-
дивший его собственный почти вдвое, заставлял Освальда ощу-
щать себя не в своей тарелке. Он не назвал бы это унижением, вот
только не мог отделаться от мысли, что главенствующая роль уже
не принадлежит ему естественно и безоговорочно. Он оставался
любимым отцом и мужем, но как часть семьи, а не ее жизненно-
важный лидер. Во всяком случае, так представлялось самому Ос-
вальду, и это его угнетало. Однажды, не выдержав, он пожелал уз-
нать, кто же и за что его жене столько платит. Прежде он не сле-
дил за ее гастролями, но теперь проявил чрезмерное и не слишком
здоровое любопытство.
На афишах и в программках, врученных ревнивому мужу,
жена фигурировала как Джина Эплстон. Имя было настоящим, а
фамилия — творческим псевдонимом. Просматривая художест-
венные материалы, Освальд отмечал их мастерское исполнение, но
при этом нигде не мог увидеть лицо супруги. Та объясняла все ро-
лями и гримом. Мол, такова суть всех постановок, где человече-
ская личность прячется за сценическими воплощениями, и всякое
живое сходство ассоциативно недопустимо. Не разбираясь в теат-
ре, Освальд верил Джине на слово, тем более что и Бен это под-
тверждал. Освальд бывал на его выступлениях, отмечая сыновний
