551
денты решали сами. Это был исключительно их выбор — как по-
ступить с ресурсами, которые предлагал университет.
Такая свобода многим кружила голову, создавая иллюзию
легкости обучения, однако предоставлялась не без умысла. Уни-
верситет не готовил кадры из-под палки. В отличие от школы, он
выпускал людей мыслящих, и мыслящих продуктивно. Другие в
нем просто не тянули и не задерживались.
В школе существовало только одно мнение — мнение учителя.
Она не давала знаний — она приучала слушаться того, у кого очки
и указка, и слушаться беспрекословно, вне зависимости от того,
что говорит этот человек. Любое свободомыслие в ней старательно
пресекалось, а собственное мнение рассматривалось как вопию-
щее, возмутительное вольнодумство, за которое следовали всяче-
ские наказания. Альтернативная точка зрения и высший балл в
школе были в принципе не совместимы.
В университете же происходило с точностью до наоборот.
Учащиеся, которые не демонстрировали движение мысли, выше
тройки не получали, и в итоге частенько оставались без диплома.
Как правило, те, кто заканчивал школу на отлично, в университе-
те едва тянули на проходной балл, а то и вовсе вылетали в первую
же сессию. Там спрашивали не зубрежку, там спрашивали пони-
мание. Тот, кто привык заучивать материал, не иметь своих
взглядов и мыслил навязанными шаблонами — не умел мыслить в
принципе. Из них выходили идеальные исполнители чужой воли,
чего в школе старательно и добивались. Это был своеобразный от-
бор — горнило, закалявшее самых одаренных, не желавших при-
нимать чей-то приказ за абсолютную истину и не ломавшихся за
долгие годы противостояния. Таким, и только таким открывалась
дорога к высотам развития цивилизации, дававшая шанс внести
туда свой вклад. Школа штамповала рабов. Университет выпускал
творцов.
Свобода, однако, на поверку сама оказывалась испытанием,
и испытанием весьма коварным. Лишенные школьных ограниче-
ний, многие студенты раскрепощались и пускались кто во что го-
разд. Они пропускали занятия, накапливали долги, манкировали
учебным процессом и в итоге отсеивались, не выдержав проверки
на прочность. Свобода не равнялась отсутствию всякой ответст-
венности. Студенту и впрямь позволялось делать все, что угодно,
но это означало, что свой выбор он делал сам, равно как сам и
распределял свое время. Если оно посвящалось не изучению мате-
риала и практическим занятиям, а походам в бар и на футбол, то
в результате они и становились не пилотами или конструкторами
звездолетов, а барменами или футболистами.
