49
Это было какое-то неуловимое чувство. Мимолетное видение.
Боковое зрение, мало что различавшее в практически полном
мраке, вдруг зацепилось за какое-то неясное движение. Словно
там, во тьме, было нечто еще более темное, нежели окружающее
пространство. Нечто такое, где плотность тьмы достигала своего
апогея, начисто заслоняя любое излучение. Злость и раздражение,
бурлившие в груди пожилого мужчины, немедленно испарились.
Вместо них там возникла тревога. Возникла и стала шириться,
быстро захватывая все естество. Смутная, необъяснимая, но от
этого еще более всеобъемлющая. Ведь больше всего на свете мы,
пожалуй, боимся неизвестности, а разум отказывался идентифи-
цировать увиденное, причем увиденное на грани вероятного су-
ществования. Кто там может быть? Грабитель? Исключено! Преж-
де хорошо освещенный кабинет отлично просматривался, и спря-
таться там было решительно негде. Проведя в нем несколько часов
кряду, хозяин роскошных апартаментов мог бы в этом поклясться.
Окна закрыты наглухо, а портьеры прилегают к ним вплотную.
Укройся кто за ними — и образовавшуюся выпуклость было бы
невозможно не заметить. Но что же это тогда там, во тьме? Засло-
няющее собой едва просачивающийся свет с улицы. Пожилой
мужчина застыл на месте, до предела напрягая зрение. Он вдруг
ощутил, как в его груди гулко и быстро забилось сердце. И в тот
самый момент, когда скопление мрака явственно сместилось, он
испытал бурный прилив страха. Настоящего страха — холодного
как снег и липкого как смола. Сердце екнуло, отдавшись в левой
руке тянущим болезненным ощущением. Это был очень плохой
признак, учитывая наблюдение у кардиолога. Настолько плохой,
что на секунду новая волна страха, на сей раз вызванная болью в
груди, вытеснила ужас перед неизвестностью. Пожилой мужчина
сунул руку в карман, нащупывая заветный пузырек. И в этот мо-
мент тьма ринулась к нему. В одну секунду сгусток очутился со-
всем рядом и хозяин кабинета прямо-таки кожей ощутил леденя-
щее дыхание неведомой субстанции. В следующее мгновение это
дыхание проникло в его грудную клетку облаком тумана и рас-
ползлось по ней высасывающими тепло щупальцами. Сердце будто
сковало коркой льда. Нерушимыми оковами, сдерживающими его
биение как стальными тисками. Трепет живого тела был не в си-
лах преодолеть эту безжалостную хватку, выжимавшую из плоти
саму жизнь. Кровообращение немедленно остановилось. Пожилой
мужчина захрипел, хватая ртом воздух. Глаза его выкатились, вы-
тянутые руки беспомощно зашарили в воздухе. Борясь за свое су-
ществование, погибающий мозг подсознательно пытался оттолк-
нуть от себя неведомого врага, желавшего ему смерти. Но оттал-
