409
царства, от их дома, от самой их эпохи не осталось и следа, и род
людской позабыл про само их существование!
— Чьего царства?! Чьего дома?! — гневно воскликнула Илиана.
— Жалкая девчонка, ты даже не ведаешь на кого повышаешь го-
лос! — взревел зрачок из сферы. — Однако изволь. Это даже за-
бавно, — добавил он, понижая тон. — На обороте медальона что
ты носишь — не узор и не вязь. Это сложные дезорианские пись-
мена. Лишь тот кто уже с ними знаком может понять что в них
сокрыто. Мне они известны. Этот медальон не содержит какого-
либо колдовства, не считая его неразрушимости, и не придает
особых возможностей. Он просто свидетельствует что его владелец
принадлежит к императорскому дому. Тому самому, в чьем трон-
ном зале мы сейчас находимся, и от которого не осталось даже
воспоминаний.
Илиана, несмотря на то что у нее тряслись поджилки, изумилась
до глубины души.
— Но раз так, то как же он тогда ко мне попал? — невольно спро-
сила она, вперив свои сиреневые глаза в окруженный ореолом
пламени зрачок.
— Это я тоже хотел бы знать, — охотно согласился голос. — Все ос-
тальное меня уже не интересует. Медальон — простая, хоть и
древняя, безделушка; эти развалины некогда величественного
дворца — всего лишь развалины, осколок невесть как вынырнув-
шей из забвения эпохи. Остаешься только ты. Кто бы тебя сюда не
принес, он, вероятно, надеялся пробудить сгинувшую здесь древ-
нюю силу. Возможно, даже обрести ее. До сих пор я считал что это
невозможно, и она давно канула в лету. Но вдруг я ошибаюсь?
Вдруг что-то укрылось от моего взора? Поэтому на всякий случай
хорошо бы узнать кто дал тебе этот медальон и что намеревался
сделать.
— Это возможно? — удивилась Илиана, выдерживая пристальный
взгляд изучавшего ее зрачка.
Ей очень хотелось закрыть глаза, отвернуться, броситься наутек,
но она стояла как вкопанная, поглощенная беседой с неведомым
существом. То что оно не имело никакого отношения к подсозна-
нию колдуна девушке было очевидно. Это существо, похоже, знало
очень много, и она рассчитывала выудить из него как можно
больше.
— Для меня — да! — хохотнул голос. — Но боюсь, что даже если я
захочу, то уже не смогу поделиться с тобой своим открытием.
— Почему? — спросила Илиана, предчувствуя недоброе.
— Потому что об этом мне поведает твоя кровь, а тебя уже не бу-
дет в живых, — торжествующе пояснил неведомый собеседник.
