374
явить свои знания на практике, поскольку та была обязана хоро-
шо знать не только что такое дарегон, но и как с ним управиться.
Ведь Сирелина ничуть не ошиблась — встретившееся им чудови-
ще классифицировалось именно таким образом, и кто-то наложил
заклятье весьма искусно и не менее изощренно. В отличие от
обычной нежити, поднятой к извращенному подобию жизни силой
некроманта, дарегон являлся существом в известном смысле оду-
хотворенным. Плоть наполняло не только колдовство — в ней
гнездился дух, как правило недобрый, и она отнюдь не обязатель-
но должна быть живая. В случае с означенным вепрем некромант
постарался на славу. Сначала он снял с мертвого животного шкуру
и на его мясе начертал соответствующие руны, удерживающие
призванную сущность внутри. Затем вернул шкуру на место и да-
же частично прирастил ее обратно, после чего уже непосредствен-
но на ней выжег знаки поднимающие нежить. Когда же вепрь
действительно стал нежитью, он провел ритуал, вселяющий в нее
выбранную сущность. Оказавшись запертым внутри столь неесте-
ственной оболочки, дух, и без того наверняка злой, окончательно
повел себя недружелюбно. Потребность кабана в живой плоти на-
прямую объяснялась именно им, за счет чего он поддерживал свои
силы и связь с окружающим миром. Ведь нежить не может суще-
ствовать бесконечно долго без подпитки колдовством. Дарегону
же за счет энергии самого духа такая подпитка была не нужна. С
точки зрения искусства колдовства он являлся куда более совер-
шенным созданием, но созданием несравнимо чудовищнее и опас-
нее. Если нежить представлялась творением обычного некроман-
та, то дарегон был по плечу скорее сведущему демонологу. Разни-
ца заключалась в том, что некромантия считалась хоть и пори-
цаемым, но не обязательно преступным искусством, балансирую-
щим, что называется, на грани фола. Некоторые вполне прилич-
ные заклинатели практиковали и изучали его в качестве хобби, не
переходя известную черту. Демонолог же в жажде запретных зна-
ний и могущества однозначно оказывался по другую грань, не
гнушаясь искать их в стане врагов человечества. Такие заклина-
тели представляли наибольшую угрозу, и через них якобы подвла-
стные им демоны могли обрести большую власть. Особенно если
демонолог был очень силен и сам не осознавал что его используют.
Они всегда допускали одну и ту же ошибку: не столь страшно
призвать демона, важно зачем это было сделано. Уверенные в сво-
ей силе и стойкости мастера запретных чар полагали что вполне
способны получить все желаемое. На деле выходило иначе. Чем
больше они пользовались дарованными возможностями, вкушая
новые умения и могущество, тем больше подпадали под влияние
