235
ного знака может быть и вовсе не пустым бахвальством, а скорее
свидетельством того, что мы в смертельно опасном положении. Я
думаю, Шарль… Шарль поведал нам достаточно, чтобы цель визи
та Спалетти была ясна как день.
— Он вообще много чего поведал, — словно опомнившись, хищно
сказал дон Мигель, немедленно поворачиваясь к Шоссу и привста
вая, снова хватаясь за шпагу. — Это человек совершил немало
преступлений, и я давно говорил, что он самый настоящий него
дяй. Теперь у меня есть все основания заняться его персоной.
Шосс оставался совершенно безучастным, словно ему было все
равно.
— Сядь, Мигель, — спокойно ответил монах. — Я сказал, сядь, —
повторил он с ноткой неудовольствия, когда испанец удивленно
воззрился на него.
Проворчав что то не очень лестное себе под нос, испанец пожал
плечами и нехотя уселся обратно.
— Тебе прекрасно известно, что в нашем ордене есть люди, со
вершившие в прошлом немало вещей, о которых они впоследст
вии раскаялись. И которые теперь преданно и беззаветно служат
нашему общему делу. Тебе напомнить об этом поименно, чтобы ты
мог обойти их всех и каждому бросить в лицо, что он негодяй и
мерзавец?
Дон Мигель выругался, почесал в затылке, а потом, покраснев от
раздражения, сказал:
— Что ж мне теперь, может в ножки ему упасть?
— Я думаю, у нас еще будет время обсудить дальнейшие действия,
и то, что поведал нам Шарль. Мне кажется, он наконец рассказал
мне обо всем, что в глубине души его давно терзало, и, не смотря
на суть его слов и многие действительно тяжелые вещи, я верю,
что он сказал правду, как она есть. Я решу, что с этим делать. А
пока что слушайте мой приказ — мы немедленно покидаем поме
стье Селеш! Кому куда отправиться из наших людей, я укажу. А
пока что, Мигель, брат мой, извести всех о том, чтобы немедленно
собирали вещи. Боюсь, что время играет против нас, и не исклю
чено что где то неподалеку находятся силы врага. Спалетти мог
приехать не один, в расчете на успех, но зная, что и под пыткой я
не скажу ни слова, решил добиться от меня сведений хитростью и
предательством, а не грубой силой. Ставки были слишком высоки,
чтобы он мог рисковать навсегда потерять надежду заполучить
для своих хозяев наше наследие.
— Куда же мы теперь отправимся? — озадаченно спросил дон Ми
гель, снова вставая.
— В Константинополь.
