167
нему, кто назвал меня висельником, я тут же свернул шею, а это
был здоровый детина в окружении своих закованных в броню
подчиненных. Надо сказать, он тоже недооценил меня.
Шосс почувствовал, как кровь его разгорячилась, а под черепную
коробку брызнули струйки ярости, и в мозгу стал разгораться
огонь. Ощущения были знакомыми, и нельзя было допустить, что
бы они вышли из под контроля. Пытаясь взять себя в руки, Шосс
стал отступать, сосредоточившись на своих ощущениях и всеми
усилиями своей воли стараясь вернуть себе обыденное хладнокро
вие. То, что могло оказаться полезным для одного случая, совер
шенно не годилось для другого. Алехандро, решив что противник
дал слабину, резко усилил напор, и более не выжидал.
— Можешь бахвалиться сколько хочешь, — выдохнул он через
сжатые зубы. — Это тебе не поможет!
С неукротимой яростью он обрушился на Шосса. Клинки зазвене
ли с новой силой и этот звон лился почти не переставая. Алеханд
ро, мастерски орудуя шпагой, теснил Шосса, который едва успе
вал отбиваться. Теперь лже адвокат более не таился и атаковал в
полную силу. Стараясь не потерять контроля над дыханием и не
запыхаться, Шосс парировал его сыпавшиеся удары, но с каждым
разом это становилось все труднее. Алехандро оказался мастером
шпаги, и во владении этим оружием Шосс ему уступал. Если бы не
частые тренировки с сэром Томасом, дело могло оказаться намно
го хуже. Кроме того, Шоссу несколько мешала его накидка, кото
рая великолепно подходила под большинство его мероприятий, но
для фехтования на шпагах была не самым лучшим облачением.
Алехандро тоже почувствовал, что владеет шпагой лучше своего
противника, и лицо его озарила самодовольная улыбка.
— Я же говорил, что ты не так уж хорош, как о тебе болтали, —
усмехнулся он, чуть запыхавшись.
Адвокат отскочил назад, переводя дыхание. Шосс понял, что тот
готовит силы к новой атаке, которую собирается сделать фаталь
ной. Учитывая, что Шосс только что дважды еле избежал верной
гибели от коварного как змея клинка мэтра Алехандро, оставив
шего две прорези в его одежде, можно было предполагать, что его
намерение вполне осуществимо.
Кони безучастно паслись неподалеку, мирно щипля траву и
не обращая ни малейшего внимания на своих хозяев, которые вы
писывали по ярко озаренной лунным светом поляне странные
прыжки и пируэты, со звоном скрещивая сверкающие шпаги и
тяжело дыша. Новый напор Алехандро был поистине невероят
ным. Казалось, он решил продемонстрировать противнику все
свое фехтовальное искусство. Его клинок словно был одновремен
