121
женщину.
Его лицо почему-то не отразило бурного восторга при виде живой
и здоровой Лоринны, которая по всей логике вещей должна была
считаться безвременно погибшей. Должно быть, де Ландо все еще
находился в состоянии сильнейшего душевного кризиса и не мог
адекватно оценивать реальность и неожиданно свалившееся на
его голову счастье. Лоринна побледнела, застыв как изваяние.
— Л-лори, милая, это п-правда ты? — барон провел по лицу рука-
ми так, словно пытался разогнать наваждение. — Святые небеса,
какое счастье!
Лоринна, словно находясь в какой-то другой реальности, медленно
обводила взглядом постель, де Ландо, девиц и убранство комнаты,
носившее в себе следы, несколько отличавшиеся от тех, что можно
было бы ожидать узреть в покоях убитого горем человека.
— Как же я рад тебя видеть, Лори! — произнес барон, изображая
на лице великую радость.
Вышло это у него достаточно посредственно, словно на обезьяну
налепили маску из папье-маше и велели изобразить сцену из клас-
сической трагедии. Обеспокоенный слишком уж затягивавшимся
молчанием Лоринны, барон попытался встать и надеть штаны, но
запутался в простыне и свалился на пол, увлекая за собой одну из
веселых девиц.
— Милый, что такое, кто это? — залопотали девицы, надув губки и
бросая на незваную гостью сердитые взгляды.
Лоринна побледнела как полотно. Сжав кулачки, она глубоко за-
дышала, вперив взгляд в силившегося подняться барона, на шее
которого повисла скатившаяся следом за ним девица. Мир пере-
вернулся в мгновение ока. Все, что молодая женщина пережила за
последние дни, не заслуживало такого чудовищного финала. Глаза
отказывались верить в происходящее. Все мучения, тяготы и
сильнейший упадок физических и душевных сил все это время
подпитывала радость долгожданной встречи. Мысль о том, какое
горе причинит ее смерть придавала энергии и заставляла идти
вперед даже тогда, когда собственные резервы были почти исчер-
паны. И что же она видит, пройдя через все и прибежав к тому,
кого еще несколько минут назад считала самым верным другом.
Больше, чем другом… Испустив протяжный стон словно раненая
волчица, Лоринна схватила цветочный горшок и запустила в голо-
ву цеплявшейся за барона девице. Тяжелый горшок едва не угодил
в цель, пролетев в каком-то дюйме и с грохотом разбившись от
стену!
— Во-о-о-он! — свирепо взревела Лоринна. — Во-о-о-он мерзавки!
Убью!
