537
фа. Его волнение было вполне понятно и не вызывало удивления
окружающих. На деле же оно порождалось не только грядущим
событием, но и событиями минувшими.
Альбертина, будь она неладна, ускользнула! Уиллингему стало
бы гораздо спокойнее, проглоти она яд. К этому часу она уже была
бы мертва, унеся в могилу все их общие тайны. Теперь же ее при-
дется устранять как-то иначе, упустив столь удобный случай, и
устранять с непредсказуемыми последствиями. Размышления о
том, к чему может привести внезапное воскрешение Альбертины,
изрядно действовало Уиллингему на нервы, а тут еще и личный
компьютер взбунтовался. Вернувшись домой, он нашел посылку от
Густава Вайса, содержавшую несколько очень важных докумен-
тов, однако прочесть их не смог. Компьютер не отказывался при-
знавать в нем владельца, позволяя пройти авторизацию, но в нем
что-то сбоило. Как Уиллингем ни старался, он так и не вошел в ра-
бочее пространство, наталкиваясь на возражение системы. На
кой-то ляд та запустила режим самодиагностики и требовала дож-
даться ее завершения. В этом режиме ее нельзя было даже вы-
ключить, чтобы не нарушить целостность данных — если только
ломом раскурочить. Шипя проклятья, Уиллингем отступился, от-
ложив вызов специалиста на потом. Ему было не до взбесившейся
техники, которую он мог доверить только хорошо знакомому мас-
теру, а его прибытие требовало времени. Времени, которого в рас-
поряжении Уиллингема банально не оставалось.
Каминные часы, мерно тикавшие в комнате ожидания, про-
били без четверти восемь. Это был мелодичный, протяжный звон,
однако для Уиллингема он прогрохотал будто орудийный залп. Ви-
це-премьер так разволновался, что теперь любой звук казался ему
оглушительным. В том числе и шаги, внезапно раздавшиеся у две-
рей. Похоже, с той стороны к ней явилась целая делегация, ступая
торопливыми энергичными шагами. Затем там раздался и чей-то
сердитый голос, заговоривший на повышенных тонах. Послыша-
лась какая-то возня, взрыв возмущения, и не успел Уиллингем
удивиться, как дверь шумно распахнулась.
В комнату вошли какие-то люди. За ними семенил пунцовый
распорядитель, до глубины души возмущенный столь бесцеремон-
ным вторжением. Вошедшие не обращали на него внимания, как
не обращали его на правительственных чинов и слуг в ливреях. Их
лица хранили непроницаемое выражение, а шаги гулко раскаты-
вались по блестящему паркету.
— Димитро Уиллингем? — осведомился один из вошедших, оста-
новившись возле вице-премьера.
Одетый в строгий черный костюм, он напоминал агента при ис-
