339
своего разума, а теорию разума вообще. Вот применительно к ней
и относились мои слова, — объяснил Мелиюбиус.
— Даже так? — в голосе девушки послышались едва уловимые, но
все же заметные нотки неприкрытого интереса. — Расскажешь?
Помнится, мы уже неоднократно порывались поговорить на эту
тему, но всякий раз нас отвлекали какие-то дела.
— Вот и хорошо, что отвлекали. Я ведь тогда не дошел до общего
вывода, которым только теперь готов поделиться. Правда, я не
уверен, подходящее ли сейчас время. Ты как себя чувствуешь? —
в последней фразе сиреневого друга звучала искренняя забота.
— Нормально я себя чувствую, — вздохнула девушка. — То есть,
плохо, конечно, но с ума сходить не собираюсь и прыгать за борт
тоже. Держусь. Больше можете не возиться со мной как с малень-
ким ребенком. Так что там с твоей теорией?
Мелиюбиус, успев хорошенько поразмыслить, пришел к выводу,
что довольно серьезный разговор, пожалуй, пойдет его лучшей по-
друге на пользу. Девушка отвлечется от печальных мыслей, ее ум-
ственная деятельность восстановится, а затем сумеет преодолеть
бездну тяжелой депрессии, по краю которой она ходила, несмотря
на заверение в обратном. Кому другому Бутон настоятельно реко-
мендовал бы не загружать сейчас голову мудреными вещами, но
пытливый ум Аулины лучше исцелится, если получит пищу для
размышлений.
— Хорошо, изволь, — мягко изрек Мелиюбиус. — Только давай ты
не будешь меня перебивать вопросами, а задашь их позже, когда
я закончу. Это позволит мне спокойно все изложить, не теряя ни-
ти рассуждения, а тебе — лучше понять.
— Договорились, — лаконично отозвалась девушка.
Теперь ее глаза смотрели не в потолок, а на парившего слева от
подушки сиреневого собеседника. Тому не надо было откашли-
ваться и собираться с мыслями, поэтому он сразу начал говорить,
едва увидел в них знакомый блеск.
С самого начала следовало отметить, что, в отличие от людей,
Мелиюбиус обладал инструментарием самодиагностики. Он упо-
минал об этом еще в "Элегии" и с тех пор регулярно пользовался
означенной возможностью, в принципе не доступной его создате-
лю. Человек не ощущает, как работает его мозг и откуда в нем что
берется. Он не в состоянии проследить ни за уровнем электромаг-
нитных полей, ни за прохождением сигнала через синапсы. Он
как бы воспринимает себя как есть и не способен заглянуть
внутрь себя. У Мелиюбиуса с этим было проще. Одна составляю-
щая его биоэлектронного мозга умела наблюдать, как функциони-
рует другая. Какие-то сектора он временно мог отключить, пере-
