127
лись в царство Морфея один за другим. В первую очередь это ка-
салось организаторов побега, к коим причислялись Себастьян, Га-
рольд, Аулина, Мартин и, в меньшей степени, Кимберли. Первые
четверо автоматически составили командный костяк всей группы,
и никто из старших членов семей до сих пор не оспаривал исхо-
дившие от них распоряжения. А эта четверка устала знатно, так
как больше цикла находилась под действием стимуляторов. Чего и
удивляться, что после всех потрясений сон свалил ее подчистую,
едва лишь закончилось действие химических соединений. Аулина
заснула в медицинском отсеке, откинувшись в кресле оператора
возле последнего пациента — Луизары, матери Мартина. У той был
диагностирован перелом ключицы, в первые часы оставшийся не-
замеченным. Луизара так же крепко спала прямо на медицинском
ложе, находясь под действием обезболивающего и противовоспа-
лительных лекарств. Сам Мартин успел устроить беременную жену
и малолетнего сына в каюте, после чего там же и отключился,
усевшись прямо на пол и откинув голову к Кимберли на постель.
Гарольда, как заправского айтишника, сморило за панелью управ-
ления терминалом, не слишком дружелюбной своими кнопками к
бородатой физиономии. Многие беглецы также заночевали абы
где. Сонмер и Элмер, утомленные обходом корабля, забрались в
один из открытых грузовых контейнеров, где растянулись в слоях
плотной упаковочной пленки. Хозяйственная кладовая по соседст-
ву с каютами превратилась во временное общежитие, где вповал-
ку лежало сразу несколько человек из всех трех семей. Дориан,
отец Аулины, прилег в пищеблоке, застигнутый накатившей сон-
ливостью во время инспектирования съестных припасов. Анатоль,
сын сестры Элмера и двоюродный брат Себастьяна, залез на полку
большого стеллажа в поисках чего-нибудь полезного, нашел его
вполне подходящим для отдыха, да там и остался. Сама же сестра
Элмера, Джулет, была одной из немногих, кто устроился с относи-
тельным комфортом. Поврежденное колено дало ей право на место
в каюте, равно как и другим наиболее пострадавшим. В сравне-
нии с ними неплохо устроился только Пауль. Пробравшись в каби-
ну пилотов, о которой все начисто позабыли, белобрысый хитрец
облюбовал для отдыха амортизационное кресло. При этом его ни-
чуть не беспокоило, что второе по-прежнему пустовало, хотя могло
принять кого-нибудь из родных. Напоминать про кресла, одно из
которых он оккупировал сам, практически наверняка означало
лишиться вполне удобного лежбища. Эгоистичный юноша идти на
такую жертву не собирался.
В конце концов, "Корундора" превратилась в сонное царство,
ибо дремали даже те, кто изначально собирался взять на себя роль
