250
шего, но всеми новшествами по праву можно было гордиться.
Новшествами, без которых, кстати сказать, имперская армия уже
потерпела бы поражение. В воображении людей, излагавших ее
величеству все тонкости уникального оружия, рисовались поисти-
не грандиозные картины. У Илианы же перед внутренним взором
появлялось нечто совсем другое. Она все это уже видела. Все это
уже было. Небесные форты, а теперь и небесные крепости не шли
ни в какое сравнение с ужасающей мощью Колоссов, созданных в
последние дни Ардарианской империи, но даже те не смогли ос-
тановить пламенеющие легионы. Куда более совершенные Ниру-
ангмы исчезали под натиском врага целыми армиями, а векстры
уверенно продвигались вперед, пока не обратили в огненную пус-
тыню все окрестности Сангвитории. Пустыню, которая впоследст-
вии, спустя тысячи лет, получила название Калихари. Разумеется,
Илиана поведала о результатах своего путешествия в Последний
Приют, но позже, не всем и не все. Выслушав доклад о положении
дел в империи, она собрала в Тал-Амине тех, кому надлежало
знать особенности прошлого. Добытые сведения императрица
разделила на две части. Первую она изложила прибывшему на ее
зов большинству. Вторую, самую важную, рассказала лишь совсем
близким людям. Эти сведения не подлежали широкой огласке, и
публично афишировать их было ни в коем случае нельзя. В част-
ности, моральный дух граждан оказался бы серьезно подорван,
услышь они ответ Рубистеллы на вопрос вице-королевы.
— Так как же в прошлом остановили вторжение? — спросила, сго-
рая от нетерпения, Талара, когда в покоях Принцессы Крови оста-
лись только наиболее доверенные лица.
— Никак. Его не остановили. Империя погибла, а его всего лишь
отсрочили, — четко выговаривая каждое слово, произнесла Илиа-
на. — Это то же самое вторжение, а вовсе не новое.
Талара изменилась в лице, да и остальные, услышав эту ошеломи-
тельную весть, выглядели не лучше. Императрица намеренно не
смягчала удар, чтобы показать всю серьезность положения. Лишь
затем она сообщила подробности, посвятив друзей и близких в ис-
торию своей семьи, некогда правившей великой Ардарианской
империей. На это у нее ушло куда меньше времени, нежели она
сама провела в Последнем Приюте. Илиана ограничилась подроб-
ным пересказом, тогда как в заповедном краю она переживала
долгие развернутые сцены. Кто-то мог бы спросить, зачем ответы
в Последнем Приюте давались именно таким небыстрым образом.
Ответ был чрезвычайно прост. Любой письменный или речевой
пересказ — это изложение чьей-то точки зрения. Точки зрения его
составителя или составителей. Наблюдая беспристрастные виде-
