209
явление Принцессы Крови полностью расстроило его планы. Вла-
стелин преисподней, заподозрив с кем имеет дело, поручил демо-
нологу добыть каплю крови новой императрицы. Не просто до-
быть — бросить ее туда, откуда все началось. То есть в жерло вул-
кана, образовавшегося на месте погибшего Руандаля. Эта капля
подтвердила Арферону личность Илианы. Чары контура Забвения
были разрушены. Вторжение началось вновь. Казалось бы, все
вернулось на круги своя, но слова, услышанные от пленного беса,
заставляли предположить, что здесь кроется какой-то подвох. Ес-
ли смерть Принцессы Крови действительно не играла для векстров
никакой роли, значит Дин'Юлемиона была права с самого начала.
Права в том, что необходимо узнать точное содержание договора
между Арфероном и Таунстормом. Вторжение отнюдь не прекра-
тилось с гибелью семьи императора — из-за контура Забвения его
тогдашнее продолжение сделалось невозможным. Теперь векстрам
все еще требовалось забрать жизнь Илианы, но с ее гибелью для
них ничего не изменится, как не изменилось бы и сотни тысяч лет
назад. Если бес не солгал, а догадка феи верна, вторжение в лю-
бом случае не остановится.
Илиана не знала сколько она проговорила с Диной. В Послед-
нем Приюте время не шло в привычном человеческом понимании.
Солнечные часы, некогда подаренные Сирелиной, показывали
что-то явно не то. Скорости движения теней от деревьев не сов-
падали ни между собой, ни с полоской на циферблате. Кроме того,
они то замедлялись, то ускорялись, а порой и вовсе начинали
ползти в обратном направлении. Небо также было не лучшим со-
ветчиком по части суточного цикла, который, по правде говоря, в
Последнем Приюте вообще отсутствовал. На нем творилось такое,
что хоть в угадайку играй чего там объявится в следующий мо-
мент. Иногда оно становилось голубым как лазурь, иногда малино-
вым, словно перезрелая ягода. Цветовые шторма, расцветавшие
как в калейдоскопе, были на небосводе отнюдь не редкостью. По-
рой по нему плыли пушистые облачка, состоявшие из частичек
неведомых излучений, порой там проносились стаи невесомых
птиц, рожденных чьими-то мыслями. Но чаще там представали
сияющие созвездия и различные планетные системы, кружившие
в пространстве в сложном гравитационном хороводе. Само же
пространство пульсировало подобно биению сердца, и его колеба-
ния прослеживались в каждой частичке бесплотной материи.
Здесь, в Последнем Приюте, было только движение. Только энер-
гия и скорость ее распространения в том или ином слое мирозда-
ния и в самых разных направлениях. Оттого и получалось, что
даже самый точный хронометр на свете оказывался не в состоя-
