199
ды, практически все мирное население удалось переправить за
пределы вторжения. В столице остались только солдаты и закли-
натели, принимавшие участие в ее обороне, а также те, кто решил
не покидать сердце Ардариании или ее императора. И они стояли
до конца, стараясь прихватить с собой как можно больше рогатых
чудовищ. Отступать все равно было некуда. Трансталлы уже не
работали, подвергаясь сильному искажению из-за воздействия
векстров. Невозможность их использования окончательно прерва-
ла восполнение энергетических ресурсов, ускорив падение Сан-
гвитории. Но ее защитники добровольно выбрали свой путь, по-
этому не думали о спасении и обращали против врага свои жизни
до последней капли крови.
Зоопарк Илианы эвакуировали вместе с большинством мир-
ных жителей. Во дворце, исключая самых преданных слуг, оста-
лась только лейб-гвардия и все уцелевшие заклинатели. Залы и
коридоры опустели. Воздушные платформы превратились в кре-
пости, откуда гвардейцы обстреливали полчища демонов из тяже-
лых установок. Прозрачный защитный купол, окружавший дво-
рец, все еще держался, как держался и колдовской обсидиан. Но
близилась роковая минута. Истончались чародейские барьеры, ту-
скнели мерцавшие голубым защитные контуры. Исчадия преис-
подней, осыпавшие последнее препятствие шквалом ударов, рва-
лись в оплот Властелина Крови. Когда времени осталось совсем
мало, фея подала условный сигнал. Та Илиана, которой было пять
лет, не видела этот красноречивый жест. Устроившись в уютных
объятиях матери, она слушала ее пение — мелодичное, успокаи-
вающее и бесконечно прекрасное. Покачивая дочь, Триниона
баюкала ее, будто та была еще малюткой. Той малюткой, которая
совсем недавно лежала в колыбельке. Малюткой, которая росла у
нее на глазах, и с которой теперь, так и не увидев, как она вырас-
тет, надлежало расстаться навсегда. Взрослая Илиана прямо-таки
ощущала материнские руки, обвивавшие с удивительным теплом,
чувствовала запах волос, ниспадавших ей на лицо длинными вол-
нистыми прядями, внимала чарующим переливам волшебного го-
лоса. И вот была допета последняя песня. Мягко поставив дочь на
пол, императрица взяла ее за руку и пошла вслед за феей. Илиана
поняла, что слышала пение матери в последний раз.
В воздухе, сухом и душном как перед грозой, витало чрезвы-
чайное напряжение. Снаружи доносился гул идущей битвы, под-
ступившей вплотную к дворцовым стенам, от которого дрожала
земля и звенели стекла. Фея старалась успокоить девочку, вздра-
гивавшую от каждого резкого звука. Это ей более-менее удава-
лось, но испуг ребенка рос пропорционально росту экспфернума
