211
вот она уже проходит через быстрый горный поток, хотя гор-то
вблизи и не было. Океанский прибой вдруг сменяется тихим шеле-
стом дубравы, а водная гладь возникает там, где виднелись об-
ширные луга. Фея, с трудом подбирая слова, кое-как объяснила,
что каждый шаг по дороге таковым не является, как и вообще нет
никакой дороги. Все это особенности восприятия, доступные всем
одновременно и каждому в отдельности. Дин'Юлемиона видит то
же, что Илиана, но в своей интерпретации. Они и впрямь нахо-
дятся рядом друг с другом, только не идут как путники из города
в город, а с огромной скоростью перемещаются в пространстве,
пересекая его формы и течения.
— А почему я не встретила других фей? — спросила вдруг Илиана.
— Ну, здесь же не музей и не парад. Они заняты своими делами, а
показываться тебе у них не было необходимости, — пояснила Ди-
на. — Кроме того, чем больше ты здесь увидишь и узнаешь, тем
труднее вернуться обратно. Последний Приют не станет намерен-
но осложнять гостю эту нелегкую задачу, как, впрочем, не помо-
жет из нее и выпутаться. По правде говоря, тут вообще никто да-
же не напомнил бы тебе о необходимости вернуться. Отнюдь не из
дурного умысла. Просто это… ТВОЯ судьба. Никто не вправе при-
нимать решения за тебя и подталкивать в каком-либо направле-
нии.
— Но ты же мне помогаешь, разве нет? — удивилась Илиана.
— Я — исключение, — улыбнулась Дина, щелкнув ее по носу золо-
тистыми искорками.
Принцессу Крови очень волновал еще один вопрос. Вопрос о
том, что случилось, когда Дегонис едва не убил ее в развалинах
родного дворца. Фея, выслушав эту историю, совсем человеческим
жестом почесала в затылке.
— Помнишь то, что тебе открылось в процессе созерцания своей
истории? Отец и мать до поры оградили твою волю, чтобы ты не
натворила бед в слишком юном возрасте, — сказала она как бы
размышляя на ходу. — Контур Забвения заблокировал большинст-
во твоих знаний, а дар Повелителей Крови был запечатан родите-
лями. Именно потому ты и предстала людям обычной маленькой
девочкой — смышленой, но далеко не такой, какой могла бы быть.
Какой была, когда мы с тобой жили во дворце из колдовского об-
сидиана — красы и гордости Сангвитории. Часть твоих способно-
стей никуда не делась — к примеру, понимание всех живых су-
ществ и благотворное на них влияние, — но часть дремала, дожи-
даясь условного часа. А этот злодей Дегонис — попадись он мне,
пощады пусть не ждет! — невольно ускорил их пробуждение. Он
притащил тебя в развалины родного дома, воображая, что получит
