533
черью своего отца, а Сирелину объявили его врагом. Как, впрочем,
и остальных чародеек. Тот факт, что все это время от Талары
скрывали правду и использовали ее в своих целях, ей сейчас доб-
рожелательности отнюдь не прибавит. Если разгневанная прин-
цесса, считающая себя коварно обманутой, сразу и не кликнет
стражу, то всегда может сделать это позже.
— Возможно, — сказала чародейка, выслушав соображения гла-
диатора.
— Что, и все?! — изумился тот, глядя на продолжавшую как ни в
чем не бывало сидеть в кресле подругу.
— Я никуда не уйду, если ты об этом, — пояснила Сирелина. —
Возможно, ты и прав, но те зерна, что были посеяны в душе прин-
цессы, уже дали всходы. Ее разум не отравлен жаждой вселенской
власти и дурным влиянием темных колдунов. Зато к Илиане и ко
всем нам она чувствовала живейшее расположение. Надеюсь, это
что-нибудь да значит. Кроме того, наша совесть чиста — мы нико-
гда не использовали Талару с дурным умыслом. Стало быть, и ви-
ны в злоупотреблении дружбой и доверием за нами нет.
— Это ты будешь рассказывать в тюрьме. Возможно, даже ей, ко-
гда она явится лично высказать тебе свое негодование, — обрисо-
вал перспективу Бэйл.
— Возможно, — с прежней интонацией сказала чародейка. — Но
если мы сейчас убежим, то тогда потеряем Талару навсегда. Она
поймет что мы ей не верим и боимся ее. И бедная девочка, о кото-
рой ты столь неважного мнения, тоже навсегда останется без дру-
зей и надежды на подлинно человеческие отношения. Ведь сама
Талара, если ты все еще не заметил, не отшатнулась от Илианы,
хотя у нее для этого сегодня имелось достаточно оснований.
— Я не плохого мнения о Таларе, — смутился пристыженный гла-
диатор. — Просто я стараюсь быть реалистом. Потом, возможно,
она и пожалеет о содеянном, да поздно будет.
— В таком случае, я тоже остаюсь, — заявила Фариза. — Но вот
Алдару и Ювиону лучше уйти. Галану мы уж как-нибудь отстоим,
а вам, ребята…
— И куда мы пойдем? — криво усмехнулся Алдар. — Нет уж, бе-
жать — так всем вместе. Оставаться — тоже. Вы остаетесь, значит
и мы остаемся. Не будем мы всю жизнь бегать!
На следующие полчаса гостиная утонула в бурных дебатах, суть
которых сводилась к тому, что каждый намеревался остаться, но
при этом не желал чтобы риску подвергались остальные. Ну, за
исключением, разве что, Бэйла. Он все-таки предпочел бы рети-
роваться, от греха подальше, но под давлением большинства пере-
стал видеть все лишь в дурном свете. По всему выходило, что му-
