67
довольно прост, но невероятно жесток, учитывая ожидаемые
масштабы и последствия. Под крышей каждой башни бочки ис
числялись десятками, а в башнях самого замка — уже сотнями.
Выпросив у де Варона необходимую помощь, без которой вся за
тея пошла бы прахом так и не осуществившись, Шосс успел подго
товить все необходимое для того, чтобы ворвавшиеся в башни и
во двор враги, подступившие вплотную к самому замку, попали в
смертельную ловушку. Те несколько ночных часов, в которые за
щитники замка сдерживали атакующих на стенах, Шосс со свои
ми помощниками перетаскивал тяжелые бочки в строго отведен
ные места, подготавливая их для претворения в жизнь последней
части задуманного. Когда все воины, как и ожидалось, отступили,
услышав соответствующий сигнал, Шосс был готов начать послед
ний этап. Едва заметив, что враг вот вот бросится в атаку, он
приказал своим помощникам выбивать у бочек днища, после чего
отступить в подземные ходы. Сам же с двумя помощниками ос
тался на крыше одной из башен замка, с запасом стрел и горящи
ми факелами. Потоки масла и смолы, рекой льющиеся из кладо
вых под самыми крышами, заливали башни, стекая во двор. Ру
чьи горючей жидкости струились меж камней, сливаясь в жирные
масляные лужи с содержимым опорожненных уже прямо во дворе
других бочек. Над воротами же множество бочек были навалены в
такую конструкцию, что при попытке открыть ворота вращаю
щиеся механизмы на определенном этапе должны были опроки
нуть их вниз, прямо на головы врывающимся нападающим. То,
что первые же проникшие через стены и башни враги сразу по
пытаются открыть ворота, было наиболее вероятно. И как только
потревоженные, как и ожидалось, бочки с грохотом принялись
падать вниз и разбиваться вдребезги, ловушка захлопнулась. За
мок пал, и жалеть его более не имело смысла. Шосс, как человек с
холодным умом, не видел необходимости щадить врага. Те, кто
нанес ордену такой удар, сейчас сполна выпьют уготовленную им
чашу. Те, кто в данную секунду с яростными криками врывался
во двор замка Рабле, одержимые жаждой наживы и убийства. При
других обстоятельствах Шосс, быть может, и не пошел на такой
жестокий шаг, но в нем сильно говорило чувство злости и личной
заинтересованности. Рабле, казавшийся ему такой надежной га
ванью на данном жизненном этапе, когда он вынужден искать
средства освободиться от гнетущей ноши, неожиданно рассыпался
в прах, становясь прошлым прямо у него на глазах. Впереди стре
мительно накатывалась неизвестность. Плохо отдавая себе отчет в
том, что ждет его, да и сам орден дальше, Шосс сконцентрировал
ся на жестоком мщении.
