156
его посещать, и с каждым разом ему все труднее становилось от
ражать их атаку. Больше всего Шосса испугала однажды посе
тившая его мысль, в ходе которой он почувствовал желание рас
сказать брату Антонию кое что из своей биографии в надежде об
рести душевное спокойствие. Шосс тут же прогнал эту мысль как
можно дальше, но воспоминания о ней остались.
— ... И я думаю что эти лица играют не последнюю роль в постиг
ших нас бедах, — вернул его к действительности голос дона Миге
ля, который продолжал что то говорить герцогу де Медина. — Этот
упомянутый мною маркиз хорошо принят при французском дво
ре, и, если сообщенные мне сведения верны, довольно тесно обща
ется с мерзавцем де Руа, который если чем то и отличается от гла
варя шайки бандитов с большой дороги, то только своим дворян
ским званием и тем обстоятельством, что его шайка может дости
гать размеров небольшой армии при наличии средств. А средства,
судя по всему, ему платят немалые.
— А другие? — спросил брат Антоний.
— Других я тоже называл, и некоторых мы с тобой даже встреча
ли лично. К счастью, не все они оказались замешаны. К сожале
нию, в большинстве случаев мы вынуждены опираться исключи
тельно на косвенные сведения, но есть основания полагать, что
установленный круг лиц имеет то или иное отношение к причи
няемому нам вреду, — продолжал испанец. — В ходе собранных
мной данных начинает прослеживаться некая незримая связь ме
жду отдельными, казалось бы никак не связанными друг с другом
людьми. И как будто во всем этом улавливается некая организо
ванность. Этот маркиз, потом де Руа, потом те бароны, о которых
я упоминал. Но чаще других меня тревожит мелькающее то здесь,
то там имя, к которому эти незримые нити сбегаются как к пауку,
затаившемуся в паутине. У меня на руках нет почти никаких до
казательств, и я пытался наводить справки об этом человеке, но
ничего существенного узнать не удалось. Может быть я не там
ищу, и мне лишь кажется, что этот фон Фогельман, имя которого
меня все больше тревожит, является тем, кто дергает за ниточки в
этой дьявольской игре...
Слова дона Мигеля прервал грохот упавшего на пол кубка, в кото
рый Шосс плеснул себе вина, дабы его приятным действием унять
беспокоившие его мысли. Монах и испанец вздрогнули и посмот
рели на Шосса.
— Извините, я нечаянно, — пробормотал Шосс, сползая со стула
чтобы найти и поднять расплескавший свое содержимое кубок.
Как то вяло и нерасторопно он с кряхтеньем завозился с закатив
шейся под стол утварью. Магистры вернулись к диалогу, а Шосс
