281
ке, после некоторых препирательств с хозяином, поначалу весьма
искусно выразившим истинное непонимание странных интересов
посетителя, Шосс за звонкую монету докупил кое что, чем не мог
разжиться в замке Рабле — во всяком случае не известив об этом
брата Антония, а делать ему этого, по некоторым соображениям,
не хотелось. Хозяин, едва узрев блеск золота, быстро внял речам
покупателя, тем более что тот был весьма убедителен. Потом Шосс
какое то время петлял по улицам, чтобы удостовериться, не вы
звано ли некоторое смущение хозяина замка тем, что он решил не
гласно сделать то, от чего Шосс категорически отказался офици
ально. Вскоре его предположения подтвердились. За ним, стара
ясь оставаться незамеченными, упорно следовали три всадника,
изредка то здесь, то там появляясь в пределах видимости. Хотя
держались они довольно искусно и герцог отправил их наверняка
из самых лучших побуждений, а вовсе не для того, чтобы шпио
нить за ним, Шосс все же не испытывал потребности в провожа
тых и довольно ловко от них избавился. Разумеется, запутав их и
бесследно исчезнув в одном из переулков, а не какими то явно не
подходящими силовыми методами.
Теперь оставалось только одно дело. Думая о нем, Шосс не
вольно поглаживал острие кинжала. События, приключившиеся с
ним подле рынка Сан Паоло, напомнили о себе.
* * *
Габи, спозаранку ушедшая в город, вернулась домой только к
вечеру, перегруженная корзинками с покупками. За ней поспева
ли два носильщика, которым она приказала положить свою ношу
в кухне, после чего вручила каждому по монетке и выпроводила
восвояси. Усталым голосом она кликнула служанку, помогавшую
ей по дому, и они принялись разбирать все, что она принесла с со
бой.
С тех пор как добрые монахи забрали ее из замка Гензенау,
успокоили и утешили, ее жизнь переменилась. Она жила в уютном
доме полной хозяйкой, хотя формально дом принадлежал не ей. Ее
обязанностями было следить, чтобы он всегда был чист, прибран и
содержал достаточно припасов, чтобы накормить, напоить и при
ютить немногочисленных странников, которые прибывали в Сан
Паоло, стучались в ее двери и называли приветствие, которое со
общили ей монахи из замка подле города. Она никогда не спра
шивала, кто они и зачем прибыли сюда. Габи безоговорочно пове
рила всему тому, что говорили ей святые отцы, и исполняла свои
обязанности безукоризненно, не задавая вопросов. Кроме того,
