275
няться своим вооружением, а заодно кое что прихватить из этого
невероятно полезного сооружения. Да и пополнить запас синих
бутылочек тоже было бы не лишним. Тех самых, что еще до его
самовольного отбытия из замка Рабле в связи с угрозой заточения
ему вручили два черных старца из Синей башни. Кстати, что то
их давно не было видно. Должно быть, в связи с порученным ему
делом брат Антоний распорядился, чтобы они временно оставили
его в покое. Тем более приступ все равно только что миновал и до
следующего, как он надеялся не без холодка в душе, было еще да
леко. Теперь, кстати, Шосс имел представление о том, какой страх
испытывают больные малярией перед надвигающейся ночью, ко
гда приступ болезни яростно атакует тело. Ведь нечто подобное
теперь ощущал и он.
Приведя все, что собирался, в порядок, Шосс прихватил ору
жие и иные металлические части своего снаряжения и отправился
в кузницу. На первом этаже замка, неподалеку от главного входа,
он неожиданно столкнулся с братом Антонием, направлявшимся
куда то вглубь замка.
— Доброе утро, святой отец, — весело поприветствовал Шосс хо
зяина замка и тут заметил, что лицо герцога имеет самое печаль
ное выражение. — Чего это вы такой кислый?
— Под утро в замке умерла Алина де Гензенау, — сказал монах
бесцветным голосом. — Я иду в часовню.
Шосс застыл на месте столбом.
— Как? Когда? — оторопело спросил он.
— С первыми лучами солнца. Бедное дитя… Она заслуживала луч
шей доли. Особенно теперь. Граф просто убит горем.
В памяти Шосса ярко вспыхнуло исхудавшее, бледное, словно вос
ковое лицо Алины, когда он говорил с ней совсем недавно. Ее сло
ва о том, что ей осталось недолго, и что они больше никогда не
увидятся. Ужасно! Он вспомнил ее руки, одевающие ему на шею
золотой крестик, и его ладонь непроизвольно прижалась к куртке
в том месте, где он все еще висел под одеждой. Шосс не мог оби
деть доброе создание отказом, но за последними событиями так и
не снял его даже впоследствии. Теперь Шосс почувствовал, что
сделать это ему будет невероятно тяжело.
— Это поэтому сегодня утром звонил колокол? — спросил он не
ровным голосом.
Монах кивнул.
— Сейчас ее бренное тело еще в покоях, где остановилась семья де
Гензенау. Они… Ну, ты знаешь, что происходит, когда кто то уми
рает, — махнул он рукой. — Я иду в часовню убедиться, что там
уже все подготовили. Скоро тело бедняжки перенесут туда. А мне
