112
Старина Клаус должен быть в курсе, что люди, которые позволяли
себе нечто подобное с Шоссом, довольно плохо кончали. Однако
Клаус, как ни крути, человек полезный и особенный. Поэтому для
начала все же надо с ним перекинуться словечком. Быть может, у
него найдется удовлетворительное объяснение происходящему. Но
в любом случае — сначала получить деньги. Чтобы Клаусу не при
шло в голову убить сразу двух зайцев — отказаться от сотрудниче
ства с Шоссом и прикарманить аховую сумму.
Было еще темно, когда Шосс, крадучись в зарослях вдоль до
роги, вошел в лежавший неподалеку от замка Рабле городок. Денег
у Шосса не было и тащиться пешком до замка Гензенау ему со
вершенно не улыбалось. Тем более, все равно понадобятся какие
то средства на расходы, пока он не вернет себе свою кубышку.
Достать небольшую сумму на насущные нужды для такого типа,
как Шосс, особого труда не составляло. Одно дело — стянуть изум
руд типа "Волчьего глаза" (чтоб ему пусто было) или присвоить себе
камушки Атабека. Такая удача выпадает редко. Другое дело — до
быть насущную мелочевку на дорожные нужды. Немного пошны
ряв по городу, Шосс облюбовал подходящий трактир, откуда доно
сились звуки гуляний, хоть и заметно притихшие на ночное время,
и занялся делом.
Солнце, входившее в права безоблачного летнего дня, еще не
успело набрать всю свою жаркую силу, когда по одной из дорог,
взвивая клубы пыли, стремглав пронесся на буланой лошади не
броско одетый всадник. Полы его серого дорожного плаща вихрем
развивались от быстрой скачки. Выносливый конь, вежливо, но
настойчиво понукаемый новым хозяином, бежал во всю прыть,
нагруженный всего лишь умеренным весом седока и небольшой
дорожной сумкой. Шосс держал путь к замку Гензенау.
Обнаружив исчезновение Шарля, брат Антоний для виду
поднял замковую стражу и даже выслал небольшой отряд в пого
ню, однако заранее прекрасно понимал, что пленника давно и
след простыл и что поймать его, во всяком случае имеющимися
силами, не представляется возможным. Его куда больше беспо
коило то, что Шарль умудрился проникнуть в его покои и ознако
миться с содержимым бумаг, которые он еще не успел рассорти
ровать по соответствующим архивам. Мало того, что этот тип ока
зался вовлечен в историю с "Наследием", так теперь еще и сунул
нос в дело, возникшее из небытия и последние дни занимающее
все его, брата Антония, существо. Но каков пройдоха! Летать он,
что ли, умеет? Себастьян клялся, что мимо него ночью никто не
проходил. Брат Антоний почувствовал, как где то внутри него
зреет чувство сродни уважению к ловкому узнику. Если бы у него
