107
Совета.
— Значит, "известные меры по ограничению подвижности", —
хмуро пробормотал Шосс.
Ему совершенно не улыбалось вновь оказаться в каменном узили
ще с цепями на всех конечностях и с еще меньшими надеждами
на благоприятный исход дела. Как ни был он возмущен предпи
санными мерами касательно своей персоны, содержание письма
канцлера его заинтриговало. Это что за Нейская башня такая, что
заставляет канцлера нервничать больше, чем "Волчий глаз"? Куда
уж хуже? Где то тут должно быть письмо епископа Шартрского.
Шосс перебрал бумаги. А вот и оно.
"Брат Антоний. То, что я пишу в этом письме, кажется со
вершенно немыслимым, ибо мы полагали, что раз и навсегда по
кончили с тем делом. Однако произошло нечто, о чем я должен
немедленно вам поведать. Брат Фредерик, тот самый, который
присутствовал тогда вместе с нами, волею судьбы исповедовал в
городской тюрьме одного приговоренного к смерти преступника.
То, что поведал ему осужденный, заставило брата прибежать ко
мне и просить меня, чтобы я своим влиянием забрал заключенного
в один из наших монастырей и допросил лично, потому что рас
сказанное им носит очень важный и пугающий характер. Брат
Фредерик не мог нарушить тайну исповеди, ведь он примерный
католик, как вы знаете, и лишь сказал мне, что дело касается Ней
ской башни. Якобы заключенный там побывал. Должен вам сразу
заметить, что до меня стали доходить слухи о пропажах людей в
районе Шеронского леса. Упоминание о Нейской башне очень
встревожило меня, ведь, насколько мне известно, с тех самых пор
ее больше никто никогда не видел. Я немедленно принял меры, и
уже вечером того же дня узник был переведен под мою ответст
венность. Его доставили в монастырь Сен Жак, куда безотлага
тельно прибыл и я. Осмотрев этого человека, я пришел к выводу,
что прежде чем побеседовать с ним, этот человек, некий Николя
Дюпре должен быть приведен в порядок, умственный и физиче
ский. Я поручил его заботам братьев, и уже через три дня их уси
лия оказали благостное воздействие на этого преступника, приго
воренного к смерти за грабеж и убийство. После этого я счел воз
можным с ним переговорить. Мне удалось услышать от него все
то, что он рассказал брату Фредерику, и я могу лишь констатиро
вать невероятное: он, вне всяких сомнений, был в Нейской башне
и, что самое непостижимое, столкнулся там с Проклятым Инкви
зитором. Который, как утверждает узник, убил его брата и выпил
его душу. Этот Николя — человек пришлый в наших местах. Я
