63
хи. Стены дома обугливались на глазах. Было в этом что то заво
раживающее, приковывающее взгляд, заставляющее неотрывно
смотреть на дьявольский танец огня…
Из замка и караульного помещения раздались громкие тре
вожные возгласы. Отчаянно закричали женские голоса. Лошади
исступленно ржали и метались в своих стойлах. Во дворе замель
кали людские тени —
прибежавшие на шум одетыми кто во что
обитатели замка суетились и что то неразборчиво кричали. Лоша
ди, наконец, вырвались из своих стойл и нашли путь на свободу. С
грохотом распахнулись ворота конюшни, и обезумевшие живот
ные с отчаянным ржанием бросились прочь, подальше от огня,
вглубь двора, где принялись беспорядочно носиться туда сюда,
увеличивая общую сумятицу.
Шосс, вздрогнув, насилу оторвал глаза от жадно ревущего
пламени и исчез в темноте за стеной.
…С утра в деревне только и разговоров было про ночной по
жар в графском замке. Откровенно заскучавшие по мало мальски
серьезным событиям жители, словно воздавая себе должное, напе
ребой судачили, рассказывая самые невероятные подробности и
выдвигая нелепые предположения. Шосс только диву давался. Не
будь он главным действующим лицом событий прошлой ночи, то
вообразил бы, что сгорело не менее половины замка, посеяв хаос и
смерть среди его обитателей. Не принимая во внимание разгуляв
шуюся фантазию иных особо ретивых лиц, он выискивал среди
волнующихся жителей тех немногих, чья разумная речь, подкреп
ленная сведениями от замковой прислуги, была достойна куда
большего доверия. Наиболее здравомыслящие люди утверждали,
что сгорел всего лишь один дом, и то не из за удара молнии, а по
вине окончательно спившегося конюха. Больше никто из жителей
замка не пострадал, хотя некоторые вели себя при пожаре доволь
но отчаянно, и другие постройки остались целы.
Услышанное Шосса вполне удовлетворило. Все произошло по
наиболее вероятному разыгранному им сценарию. Изображая
путника, вернувшегося из города только утром, он кружил по де
ревне с удивленным и несколько удрученным видом, с деланным
любопытством слушая несусветную чушь, которую в изобилии из
ливали друг на друга местные жители. Там он и подкараулил Габи,
появившуюся на рынке ближе к обеду. Личико ее было печальным
и заплаканным. Красные глаза выдавали бессонную ночь. Волосы,
против обыкновения, были собраны сзади в хвостик, а голова
прикрыта скромным белым чепчиком. Она искренне переживала,
теребя пальчиками краешек белоснежного кружевного переднич
