65
присущ людям, а лошадкам нужны уход и забота.
Шосс в душе возликовал. Единственное серьезное препятствие
могла представлять сама Габи, если бы на нее вдруг накатила вол
на излишнего благочестия. Тогда задержка могла оказаться сколь
угодно долгой, и пришлось бы срочно изобретать новый план. Габи
задумалась, машинально чертя носком изящной маленькой ту
фельки черточки в дорожной пыли.
— Идем, — вдруг решительно сказала она, хватая его за руку. —
Сейчас я улажу два срочных дела, и мы вместе пойдем в замок.
Через два часа Габи представляла своего суженого Бурвилю
— дворецкому. На этот случай у Шосса были припасены весьма
неплохой коричневый сюртук, не слишком роскошный, но свиде
тельствующий о том, что у его обладателя в кошельке кое что во
дится, плотные штаны с широким поясом и кожаные туфли с
пряжками. Габи находила, что он выглядит в своем наряде очень
достойно. Она провела его в казавшийся просто огромным камен
ный холл с высоким сводом, графскими гербами на стенах и ис
кусными портретами многочисленных предков. От самого входа и
до широкой каменной лестницы тянулась красная ковровая до
рожка. Под потолком висели массивные люстры. Вдоль стен стоя
ли тяжелые деревянные скамьи. Солнечный свет, струясь сквозь
высокие цветные окна фасада и преломляясь в узорах рисунков,
веселыми зайчиками прыгал по серьезным лицам пращуров се
мейства Гензенау. Кругом было чисто и прибрано. Пока Шосс ос
матривался, Габи убежала за дворецким.
Наконец то он вступил в замок! Шосс покрутил носом. Запах
гари доносился и сюда. Когда они проходили мимо пожарища, он
мельком отметил, что на месте домика конюха остались одни жал
кие головешки, среди которых в лучах яркого солнца поблескива
ли осколки лопнувших от сильнейшего жара многочисленных вин
ных бутылок. Габи старалась не смотреть в ту сторону, и ее личико
снова приняло плаксивое выражение.
Вскоре Габи вернулась с низеньким пузатым пожилым чело
вечком в пышной бархатной одежде и брыжах. Тронутый золотой
нитью камзол и расшитые туфли должны были производить со
лидное впечатление, хотя Шосс отметил, что наряд серьезно отстал
от моды. Голову дворецкого венчала изрядная лысина. Человечек
держался важно, хотя и без напыщенности, которая частенько
свойственна этой братии. Он шел, опираясь на резную палку из
мореного дуба с серебряным набалдашником в виде головы мед
ведя.
— Я — Бурвиль, дворецкий в родовом замке благородных графов
