47
никновению в жилище графской фамилии. Он, разумеется, не был
ясновидящим и не мог точно сказать, что именно ответит ему ста
рина Клаус. Но в целом нетрудно было догадаться, что после со
общенных ему сведений, которые, как Шосс подозревал, должны
были оказаться весьма интересными, предпринимаемые заранее
меры окажутся не лишними и сэкономят уйму времени. Но, глав
ное, во всей этой истории Шосса очень заинтересовал упомянутый
изумруд, который брат Антоний, он же, как оказалось, герцог де
Медина, именовал "Волчьим глазом". Камушек, наверное, был
весьма уникальным, раз носил собственное имя, ибо обычно в ис
тории имена давали наиболее выдающимся алмазам. Шосс еще
подумал, что последнее время ему сильно фартит на драгоценные
камни. Сначала дельце в Лионе, потом Атабек со своей необычай
но богатой ношей, теперь этот изумруд…
Шосс обожал такие неожиданные приключения. Когда зара
нее известна задача и все ее составляющие, дело превращается в
рутину. Конечно, требуется мастерство и опыт, но нет импрови
зации. Нет азарта в кончиках пальцев, и сердце не бьется учащен
но, в упоении. Когда все известно заранее — это работа. Пусть не
обычная, пусть преступная — в этом заплывшем жиром обществе
люди вообще склонны крайне неодобрительно относиться к его
деятельности — но все же работа. А приключение — это дело со
всем иного сорта. Словно сама госпожа Фортуна милостиво качну
ла колесо в его сторону, даря незабываемые впечатления и насла
ждение собственной жизнью.
Брат Антоний покинул деревню на следующий же день после
того, как Шосс побывал в церкви святого Иакова. Куда он направ
лялся, Шосса более не интересовало. Он уже узнал достаточно ин
тересного о деятельности этого загадочного монаха. И как раз на
меревался заняться объектами этой самой деятельности.
Освоившись в деревне, Шосс принялся изучать все
возможные подходы к намеченной крепости. Быстро проработав
несколько вариантов, он выбрал один, наиболее надежный и впол
не осуществимый. В деревне частенько бывали графские слуги, и
его заинтересовала одна из них, оказавшаяся горничной младшего
брата графа де Гензенау. По всем своим качествам она вполне
подходила для задуманного: не замужем, не красавица, что было
бы чревато излишними капризами и потерей драгоценного време
ни, но и не страшная, как темная ночь, не гулящая, но и не зажа
тая целомудренная дурочка. Эта довольно бойкая особа была уже
в том возрасте, когда женщина склонна более внимательно отно
ситься к ухаживаниям мужчины, чувствуя, что годы идут, а за
