22
убитого. На еще теплом теле Хорька тесными рядами были закреп
лены на особых ремнях плотные бархатные мешочки. Шосс при
нялся спарывать их, один за другим. Срезав несколько мешочков,
он для проверки поочередно высыпал содержимое двух из них на
ладонь. Даже в убогом свете простенького светильника, который
Шосс не счел нужным гасить, будучи уверенным в беспробудном
сне своей случайной жертвы, камни загадочно мерцали драгоцен
ным блеском. Судя по всему, они были рассортированы по видам
и по размеру. Даже навскидку их общая стоимость представлялась
поистине огромной. Детальной оценкой добычи можно и нужно
было заняться позже. Тщательно упаковав многочисленные ме
шочки в специальный широкий нательный пояс, Шосс плотно об
мотал его вокруг своего тела, исключив малейшую возможность
нежелательного движения ценного груза.
Через некоторое время он оказался на веревке у стены и за
крыл ставни комнаты. Потом быстро спустился на землю. Немного
раскрутив веревку, он как то по особому дернул ее. Хитрый узел
на крыше развязался, и веревка змейкой упала к его ногам. Шосс
аккуратно смотал ее, и она тут же исчезла под его широкой на
кидкой.
Вскоре он уже скакал на лошади в ночную мглу, прочь от ка
раван сарая, подставляя разгоряченное лицо прохладному ночно
му ветерку, направляясь на север одному ему известным маршру
том. Копыта лошади были обернуты тканью, чтобы заглушить
громкий топот в ночной тишине. Когда обнаружат труп Хорька,
даже если его свяжут с исчезновением одного из постояльцев,
Шосс окажется уже далеко и найти его по горячим следам будет
невозможно. Однако кое какие меры предосторожности из за не
запланированного убийства принять все же придется. Но это поз
же. Сейчас — быстрая езда и бесшабашный кураж от редкой и бо
гатой добычи. Кураж, который он всегда испытывал после того,
как удачно заканчивал очередное дело. Эйфория от собственного
мастерства и чувства полной безнаказанности.
– 2 –
Терпкие запахи деревенской таверны в изобилии проникали
через приоткрытую дверь в отдельный кабинет, где за плохо ост
руганным дощатым столом, покрытым запятнанной скатертью
неопределенного цвета, сидели друг напротив друга два человека.
Одним из них был Шосс. Он, не торопясь, потягивал темное пен
ное пиво из большой глиняной кружки. На столе перед ним стояла
тарелка с остатками трапезы, в которой угадывалась жареная ку
