32
ставило труда — простой замок сдался под первым же натиском
отмычки. Отче также не собирался препятствовать непрошеному
полуночному визитеру, ибо, явно не страдая бессонницей, оглашал
пространство изрядным храпом. Брат Антоний почивал на про
стой деревянной кровати, покрытой жестким соломенным матра
цем, и храпел с открытым ртом, раскинувшись по всей постели.
Покрывало сползало с него на пол. Потемневший деревянный
крест на груди мерно поднимался и опускался в такт дыханию.
Неподалеку от левой рукой на полу лежал потрепанный молитвен
ник — должно быть, монах перед сном читал его, и он упал на
коврик подле кровати, когда отче заснул. Нехитрое убранство
комнаты, кроме постели с храпящим братом Антонием, состояло
из деревянного сундука, столика из плохо пригнанных досок, па
ры шатких деревянных табуреток и комода, который своей древ
ностью соревновался с возрастом всей постройки в целом. На сто
лике красовался роскошный пир в виде кувшина с водой и краю
хи черного хлеба. В довершение ко всему на глиняной тарелке
виднелось немного зелени.
Убедившись, что просыпаться святой отец явно не намерен,
Шосс принялся исследовать его скромные пожитки. Как и ожида
лось, скарб брата Антония был небольшим. Ничего примечательно
го не обнаружилось, кроме еще одного молитвенника на латыни.
Не то чтобы Шосс был великолепно знаком с латынью, но зачаточ
ные знания у него, в силу детских лет, имелись. И церковных книг
он перевидал немало, что в детстве, что в юности. Он узнал бы не
понятные, но виденные ранее тексты, особенно снабженные ил
люстрациями. Но такой молитвенник Шосс видел впервые. Немно
гочисленные изображения и символы производили странное впе
чатление. Мохнатые чудовища, оскаленные морды, кресты, сияю
щие светом, лица людей с текущей изо рта жидкостью и груды
тел.
— Какая то апокалиптическая книжка, — прошептал Шосс, не
вольно завороженный жутковатыми картинками.
Он запомнил то, что, скорее всего, было названием — напечатан
ное только в одном месте под обложкой. На будущее надо будет
поинтересоваться у Клауса переводом. Позаимствовать бы у мона
ха этот молитвенник — но Шосс не привык действовать так, что
бы об этом становилось известно. Ведь даже законченный пьяни
ца заметит, что у него пропал один из атрибутов его профессии.
До конца изучив содержимое комода и сундука и не найдя
более ничего представляющего интерес, Шосс занялся самой пер
соной святого отца, благо что глубокий сон последнего этому по
