379
Орен. — Командование "Лаурелией" немедленно переходит к сове-
ту офицеров, что соответствующим образом фиксируется в борто-
вом журнале. Корабль возвращается на прежнюю орбиту. Совет
становится единственной легитимной властью на судне. Я, Даг
Уммос, Сталлс, Динк и Ул согласны отправиться под арест вместе
с Дан Боулом, Орт Мином и Каубитцем. Совет инициирует пред-
варительное разбирательство, но обеспечит всем арестованным
полную неприкосновенность вплоть до передачи их под юрисдик-
цию Адмиралтейства. Рядовые десантники и солдаты охраны
складывают оружие и не подвергаются преследованиям как ми-
нимум до тех пор, пока не прибудут посланники Центра.
Так вот о чем перешептывался Лид по якобы любезно не за-
глушенной капитаном связи с Эрданом Улом. Последний не терял
времени даром, и активно прорабатывал со всеми подчиненными
дальнейшее возможное развитие событий. Десантники не больше
других хотели превращать корабль в поле битвы, разнося его в
клочья собственными руками, но окончательно утратившему в их
глазах уважение, отдающему преступные приказы Дан Боулу они
больше подчиняться не собирались.
— Поддерживаю! — коротко сказал первый помощник, быстро об-
думав услышанное.
— Я тоже за! — звонко воскликнула Динк. — И "Лаурелию" надо
остановить пока не совершилось непоправимое.
— Звучит разумно, — заметила Веллах. — Если это положит конец
конфликту, то я с этим предложением согласна. Совет офицеров
может выступить гарантом неприкосновенности и беспристраст-
ного разбирательства.
— Неужели вы думаете, что он на это пойдет? — негромко сказал
Сорел. — Он ни за что не откажется от власти и предпочтет уст-
роить бойню, но добиться своего.
— Абсолютно верное предположение! — громко заявил капитан,
едва не прохрипев последнее слово сорвавшимся голосом.
В горле его что-то отчетливо булькнуло. От прежней холодности и
надменности не осталось и следа. В таком состоянии никому пре-
жде Верхора Дан Боула видеть не приходилось.
— Я никогда не позволю шайке мятежников диктовать мне усло-
вия, и тем более отстранять меня от командования собственным
судном! — прорычал он, дав волю эмоциям. — Вы имеете наглость
заявлять мне прямо в лицо, что намерены меня отстранить? Что,
так и быть, согласны отправиться под арест вместе со мной?! Что
меня, капитана "Лаурелии", приравняют к забывшим о своем дол-
ге преступникам?! И это мне заявляют бунтовщики?! Сидящие в
западне корабельные крысы?!
