170
даже не утруждаясь кого-либо известить!
— Скорее мне впору удивляться, что мой план вызывает у вас
столь глубокое, скажем так, недоумение, хотя именно от вас я по-
лучил достаточно данных для того, чтобы придти к нему как к
единственно верному решению, — неожиданно понизил тон Дан
Боул. — Я ведь не случайно только что упомянул: вы сами-то дос-
таточно хорошо анализировали информацию, или же только до-
вольно хмыкали над новыми открытиями не удосуживаясь поду-
мать о чем-либо кроме сиюсекундных наблюдений?
— О чем это вы? — недоуменно спросил Главный биолог.
— Скажите, Даг Уммос, сколько по шкале Ханнермана хотя бы
навскидку набирает эта планета? — еще больше подобрел капи-
тан.
Шкала Ханнермана была известна Сорелу, что называется, еще с
ученической скамьи. Все известные и вновь открываемые миры
оценивались по их биологическому разнообразию и заносились в
соответствующий единый реестр при Центре. Так, пустынный ка-
менный шарик получал наименьшую оценку в виде единицы, а
изобилующая всевозможными формами жизни планета могла на-
брать возможный максимум и даже получить особый статус в Фе-
дерации. В дальнейшем, в зависимости от развития ситуации, эта
цифра могла как оставаться неизменной, так и меняться в ту или
иную сторону. Все изменения тщательно фиксировались, а резуль-
таты направлялись в особую базу данных, на основе которой мож-
но было моделировать гипотетическое развитие событий биосфе-
ры какой-либо планеты. И чем больше в эту базу поступало тща-
тельно обработанной информации с доказательствами, формулами
и выводами, тем точнее становился очередной прогноз. Хотя до
совершенства, конечно, ему все еще было далеко.
— Тридцать пять из тридцати семи, — хмуро произнес Главный
биолог. — И то лишь потому, что здесь пока не обнаружено форм
жизни с ментальными способностями, а разумная жизнь находит-
ся на заре своего развития. Но не понимаю причем здесь шкала
Ханнермана?
— Позвольте продолжить, — едва ли не ласково сказал Дан Боул,
что никак не вязалось с его глазами, в которых будто обитала час-
тичка великой холодной пустоты. — Допустим, планета лишится
этой разумной жизни. Какая оценка у нее будет тогда?
— Тридцать три, с учетом индекса его развития, — машинально
ответил ученый.
— Отлично! — уголки губ капитана потянулись в какую-то жутко-
ватую улыбку. — А если наоборот?
— Что — наоборот? — не понял Сорел.
