271
шения к Еве он тут же терял всякий интерес, порой просто не от-
вечая. Если же Эрих снимал трубку, его голос мало чем отличался
от голоса какого-нибудь робота. В нем не было ни приветливости,
ни вежливых интонаций, но при этом также отсутствовали раз-
дражительность и досада. В нем не было ничего. Он словно зачи-
тывал текст, заученный наизусть, не выражая абсолютно никаких
эмоций. Таким же образом Эрих разговаривал и с изредка прихо-
дившими к нему коллегами. Отдельный кабинет позволял избегать
их постоянных взглядов, поэтому никто особо не заметил, в каком
подавленном состоянии пребывает господин Сторм. Два звонка от
родителей Евы не сообщили ничего нового. Состояние девушки
оставалось без изменений. Эрих, с трудом досидев до конца рабо-
чего дня, сразу же помчался в больницу. Там он узнал, что подруга
находится в коме, а врачи не берутся делать каких-либо прогно-
зов. Ева могла очнуться как через час, так и уже никогда. Сра-
женный этой вестью, Эрих провел у ее постели весь вечер и только
за полночь поехал домой. Отдых становился ему критически необ-
ходим. Разум и тело, утомленные до невозможности, едва держа-
лись, грозя сдать в любой момент и требуя передышки. Ощущая
вялость в конечностях, Эрих едва не дошел до галлюцинаций —
так устал его мозг, переживавший стресс за стрессом. Должно
быть, именно это и навеяло очередной кошмар, приснившийся
молодому человеку, едва ему удалось смежить веки.
Стояла кромешная тьма, поскольку отключилось не только
освещение, но даже медицинские приборы. Они больше не морга-
ли разноцветными огоньками и не светились панелями управле-
ния со шкалами и цифрами. Дежурная лампа не зажглась. С ули-
цы также не проникало ни единой искорки. Плотно задернутые
шторы не пропускали ничего, окончательно лишая возможности
что-либо рассмотреть. Глаза не различали и кончик собственного
носа, не говоря уже о предметах хотя бы в пределах ярда. Окру-
жающее пространство утонуло во мгле, такой же плотной и тяже-
лой, как воды мирового океана на дне самой глубокой впадины.
Многие люди боятся темноты. Боятся ее саму по себе, хотя гово-
рят, что причины этого страха подсознательно кроются в потен-
циальной опасности, скрывающейся под ее покровом. Даже если
там никого нет, тревожное ощущение сохраняется просто потому,
что оно вызвано окружающей неизвестностью. Обычно оно ничем
не оправдано, порождаемое исключительно разыгравшимся вооб-
ражением. Обычно.
В палате кто-то был. Его незримое присутствие проявлялось
не шорохом шагов и не тихим дыханием. Оно угадывалось неким
дуновением, едва овевавшим кожу, а если и не кожу, то не иначе
